Ее превосходительство адмирал Браге

Лиза проверила запасы: молотый кофе, сахар, шоколад. Заполнила водой емкость американской кофейной машины, сервировала журнальный столик на двоих, придвинув и его, и два удобных кресла к заранее разожженному камину, и завершила подготовительные мероприятия, водрузив на стол пузатую бутылку темного стекла с этикеткой, сплошь покрытой гербовыми печатями и изображениями золотых медалей. Это была эксклюзивная пятидесятилетняя старая польская водка «Starka Piastowska»: ржаные спирты, бочки из-под португальского портвейна, настояна на листьях яблонь сорта «Розмарин» — в общем, полный набор. Старка эта очень нравилась Маше, но дело еще и в том, что у самой Лизы она будила приятные воспоминания о ее первой большой войне, когда именно такие трофейные бутылки привез ей в госпиталь полковник Рощин. Дело происходило после высадки десанта на Роя и Калк — им как раз и командовал полковник, — и после эпического боя на траверзе Виндавы. Тогда, прежде чем окончательно потерять сознание, Лиза все-таки умудрилась посадить на воду разбитую артиллерийским огнем «Вологду». Вот после этого всего и трех дней в коме, к ней в госпиталь приехал Рощин и привез букет чайных роз сорта «Глория Деи» и благородную польскую старку на распив. А позже, когда она уже приняла командование авианосной группой, прислал в подарок целый ящик — двенадцать бутылок — этого благородного напитка.

«Да, — улыбнулась она мысленно, вспоминая те дни, — было время…»

И в этот момент в адмиральский кабинет «вошла» Мария Бессонова. Просто возникла из неоткуда. Беззвучно, без балаганных эффектов, но весьма впечатляюще.

— Ты что с гулянки? — вместо приветствия спросила Лиза, рассмотрев ночную гостью. — Бал-маскарад, тематическая вечеринка?

— На родину ходила, — объяснила красавица, одетая по последнему слову флорентийской моды пятнадцатого столетия. — Ностальжи замучила, понимаешь ли.

Она опустила на пол объемистый кофр коричневой кожи и, протягивая руки навстречу, шагнула к Лизе:

— Дай хоть обнять тебя, мой адмирал!

— Я тоже соскучилась! — улыбнулась Лиза. — Выглядишь, умереть не встать!

— Ты тоже могла бы.

— Мне нельзя, — не без сожаления повторила свою мантру Лиза. — Я при исполнении.

— Значит, «про уйти» ты все для себя решила. — Не вопрос констатация факта.

— Маша, ты же знаешь, у меня здесь семья, друзья и страна…

Так все и обстояло. Это была ее земля, и эту землю надо было защищать от супостата, и не только потому что Себерия — ее родина, как бы странно это не звучало из ее уст, но и потому что на этой земле жили близкие и небезразличные ей люди. Ее родня, ее друзья, ее боевые товарищи. Маша все это знала, потому и не стала усугублять.

— Можешь не объяснять, — сказала, закрывая тему, которую, на самом деле, они закрыли двадцать лет назад, сразу после Техасских приключений.

— Тогда, прошу к столу! — пригласила Лиза.

— Да уж, я бы выпила! — хмыкнула в ответ Мария.

Сели к камину, Лиза разлила старку и выжидательно посмотрела на подругу:

— Что у вас?

— У нас почти все готово, — Мария взяла свой стаканчик и с удовольствием понюхала напиток. — Думаю, через три-четыре месяца сможем перекрыть все каналы. Жалко конечно, но или так, или скоро через точки перехода попрут все, кому не лень. Оно нам надо?

— Обсуждали, — напомнила Лиза. — Решили. Я поддержала. О чем еще говорить? Твое здоровье!

Выпили. Закурили. Посмотрели друг на друга и почти одновременно кивнули, каждая своим мыслям. Расставаться после стольких лет дружбы, разделенной тайны и невероятных приключений было трудно, но, увы, необходимо. Хранить в секрете возможность перемещаться между мирами с каждым годом становилось все труднее, а желающих прибрать эту тайну к рукам — все больше. В особенности, опасными были в этой связи мир Маши и родной мир Лизы. Да и мир Себерии развивался слишком уж быстро. Еще немного и последователи незабвенного полковника Штоберля сообразят, что к чему и как этим всем воспользоваться в свою пользу. Так что решение перекрыть границы, что называется, напрашивалось, тем более, что появилась и подходящая технология. То есть, сначала-то — лет двадцать назад — возникла некая, казавшаяся в то время вполне сумасшедшей теория, а потом уже, несколько позже, теория воплотилась в металл и появилась техническая возможность поставить между мирами непроходимый барьер. Этим сейчас, собственно, и занималась Мария.

— Ладно, — закрыла гостья тему. — Знаешь, как говорят? Умерла, так умерла! Рассказывай, что у вас?

— Готовимся к мировой бойне, — сообщила Лиза старую новость. — Понимаешь, Маш, все настолько прозрачно, подло и логично, что даже оторопь берет. Мне кажется, у нас там, — я имею в виду свою родину, да и твою тоже, — все всегда происходило как-то более завуалированно. Хитрожопо и не без приличной дозы невезения. Часто даже без прямого умысла, просто так карта легла. А здесь…