Ее превосходительство адмирал Браге

— Павел Николаевич! — У немолодого мужчины в вицмундире взяло время добежать и отдышаться, но было видно, он догонял Головина неспроста.

— Не торопитесь, — попросил Головин. — Мы подождем.

— Я вспомнил! — сказал чиновник, раздышавшись. — Вы ведь Якунов, молодой человек, ведь так?

— Так, — подтвердил, — Виктор.

— Но не по праву наследования, а по завещанию? — уточнил немолодой чиновник.

— Да, — кивнул Виктор, начиная опасаться дурного поворота. — Мне дед по материнской линии имя и владение завещал.

— А деда вашего, Виктор Ильич, как звали, — продолжал допытываться чиновник.

— Петр Карлович.

— Вот! — воздел палец к небу коллежский советник, засиявший вдруг, как начищенный до блеска медный самовар. — Я только сейчас вспомнил, откуда мне знакома эта фамилия.

— Откуда же? — сразу же заинтересовался Головин.

— Лет несколько тому назад, — объяснил чиновник, — по министерству был объявлен розыск на некоего Петра Якунова. Дело было о наследстве, и возбудил его как раз наш, Новгородский, департамент по просьбе частного поверенного Иноземцева. Я думаю, бумаги эти будет нетрудно найти, тем более, что я точно знаю, где их искать. Весьма возможно, молодой человек, у вас и родственники имеются, и наследство какое-никакое вас дожидается…

Глава 2

1. Псков, Август-Сентябрь, 1950

Списки поступивших вывесили в понедельник третьего августа в девять часов утра. Ара к этому времени вся уже извелась. Вот хоть сто раз повтори, что нервничать не с чего, потому что с ее данными не поступить в Академию надо еще суметь, а все равно ночью не спалось, утром не елось, и на одном месте было никак не усидеть. Вскинулась ни свет, ни заря, приняла холодный душ и час «убивала» организм комплексом цинской гимнастики. Потом снова в душ, но уже с помывкой, однако аппетита так и не нагуляла. Выпила стакан воды, оделась просто — ковбойские джинсы, вошедшие в моду после Техасско-Мексиканской войны, белая хлопчатобумажная футболка, мужская фланелевая рубашка навыпуск и черная косуха, — натянула на ноги тяжелые ботинки десанта с высокими берцами, добавила к имиджу очки с темными стеклами, отчасти напоминающие пилотские гоглы, и кожаные митенки с напульсниками, выскочила из гостиницы и рванула к Академии. Добежала за рекордные семь минут, но на часах все еще была половина восьмого и пришлось в ожидании «момента истины» полтора часа слоняться по центральным улицам Пскова. «Мучилась дурью», впрочем, не она одна. За четверть часа нервной прогулки Ара заметила еще с дюжину таких же бедолаг, как и она сама. Молодые здоровые парни и пара девушек «спортивной» комплекции тоже мыкались, как неприкаянные, которым никак и нигде не сидится и не стоится. Узнав в них себя и осознав, как это все выглядит со стороны, Ара заставила себя зайти в попавшееся на пути франкское кафе, заказала крепкий кофе и круассан с маслом и малиновым джемом и просидела за столиком целых сорок минут. Чего ей это стоило, отдельный разговор, но она была горда своим достижением. Все-таки воля у Ары была железная, и это не пустые слова.

Без пяти девять она была уже на месте, стояла чуть в стороне от доски объявлений и, неторопливо попыхивая папироской, «равнодушно» ждала результатов. Табачный дым ей не нравился, но курить она все-таки научилась, и сейчас, стоя в коридоре Академии, поняла наконец, насколько прав оказался ее отец. Папироса делала ее другим человеком, позволяла спрятаться ото всех и не показать, насколько она может быть уязвима в своем нетерпеливом желании стать настоящим авиатором.

— Черт, — сказал где-то за плечом знакомый голос, — ты снова здесь?

Все повторялось — «Судьба?» — он стоял, как и накануне, за ней, и видел ее в лучшем случае в три четверти и сзади. Тем не менее, похоже, узнал, хотя все еще считал парнем, а не девушкой.

— Это вы мне? — взглянула она через плечо.

— Прошу прощения! — сдал назад давешний мичман. — Обознался, наверное.

— Может быть, и обознались, — раздумчиво произнесла Ара, одновременно выпуская папиросный дым носом. Трюк непростой, но она его хорошо отрепетировала.

— Мы вчера?.. — неуверенно спросил офицер.

— Точно! — усмехнулась Ара. — Вы меня еще за парня приняли. Обидеться, что ли?

— Вот же черт! — Ей-таки удалось вогнать его в краску.

— Серьезно? — отрепетированным движением подняла она брови над линией очков. — И это все, что вы, мичман, можете сказать бедной девушке?

— Виноват! — подтянулся молодой офицер. — Разрешите представиться, барышня. Мичман Якунов-Загородский!

— Вольно! — улыбнулась Ара, вполне довольная его реакцией. — Варвара Бекетова, честь имею!

«Имею, имею! — хохотнула мысленно. — Чай не шлюха шалманная!»

— Очень приятно! — Мичман быстро пришел в себя и теперь вел разговор вполне пристойно. — Полагаю, вы абитуриентка?

— Сейчас посмотрим, — бросила Ара и поспешила ввинтиться в толпу, разом возникшую перед доской объявлений.

Списки уже висели, прикнопленные к доске, и пробежавшись быстрым взглядом по черным строчкам на белом фоне, Ара «выцелила» свою фамилию. Надпись гласила: «Бекетова, В.А. - 1-я категория».