Ее превосходительство адмирал Браге

— Не за что пока, — усмехнулся Вяземский. — На данный момент это всего лишь планы. Ступайте отдыхать. Заслужили.

Ара снова бросила руку к виску, повернулась через левое плечо и едва не споткнулась на первом же шаге. Среди офицеров, собравшихся чуть поодаль, стоял Виктор. Она не видела мичмана с того самого памятного дня, когда, проводив ее до гостиницы, он ушел в ночь. Нет, он ее не кинул. Напротив, телефонировал на следующий день портье, чтобы сообщить, что вынужден срочно уехать по делам службы. Ара расстроилась, но делать нечего, военные не всегда — а на самом деле, крайне редко, — могут распоряжаться своим временем, вернее, жизнью. Думать же о том, что Виктор ее попросту избегает, ей не хотелось.

В следующий раз он дал о себе знать на второй день после начала занятий в Академии. Прислал Аре письмо — короткую записку, но зато в настоящем конверте с марками и почтовыми штемпелями, — пообещав связаться с нею, как только вернется в Псков. Судя по обратному адресу мичман Якунов-Загородский находился в Амурске, а значит, скорее всего, был командирован в Центральное Училище Военных Авиаторов Земли Хабарова. С тех пор прошел уже без малого месяц, и вот он, Виктор, жив-здоров, стоит среди других офицеров и смотрит на Ару. То ли удивляется ее присутствию здесь и сейчас, на учебной базе в Колинце, — хотя с чего бы вдруг, он же знал, что она зачислена в Академию, — то ли просто рад ее снова увидеть, или, напротив, ни чуточки не рад. Иди знай этих злыдней, как говорила в давние годы Арина кормилица. Мужская душа — потемки, и этим все сказано!

Ара не споткнулась и не сбилась с ноги, ответила взглядом на взгляд и пошла своей дорогой. Вышла к палаточному лагерю и хотела было уйти в свой «дортуар», чтобы прилечь там под брезентовым пологом на раскладушку и чуток с устатку вздремнуть, как вдруг сообразила, что за всеми делами нечувствительно пропустила обед. Едва вспомнила о еде, как тут же, что не странно, почувствовала лютый голод и услышала гневное урчание в пустом животе. Полеты, вообще, сжигают уйму калорий, но мало этого, Ара же ко всему порядком перенервничала, готовясь к итоговому вылету, а нервы, это все знают, тот еще потребитель калорий. Но и это еще не все. Варвара Бекетова — девушка от природы, мягко говоря, некрупная, а ведь известно: чем меньше организм, тем больше он должен есть! И за прошедший с начала полевой практики месяц, Антонина Николаевна Переверзева — повариха летного лагеря, — видела этот феномен своими глазами и не раз, поэтому, едва Ара, взглянув на нее «несчастными глазами голодной кошки», спросила, не осталось ли с обеда чего-нибудь пожевать, выдала курсанту Бекетовой эмалированный тазик с еще теплыми макаронами по-флотски. Макарон этих перемешанных с прожаренным мясным фаршем было тут, как бы, не на три курсантские порции, и с этим делом вполне можно было заработать себе заворот кишок с осложнениями. Однако сердобольная повариха учла такую возможность и выставила перед Арой еще и пол-литровую кружку с крепким, как чифирь, котловым чаем, чтоб, значит, было чем еду запивать.

Ара принюхалась к содержимому тазика, сглотнула слюну и, вооружившись вилкой, принялась за еду. Ела она быстро, что не мешало ей, впрочем, тщательно пережевывать макароны с жареным фаршем. В общем, жевать и запивать. Прожевал, проглотил, запил. И так раз за разом, пока за стол напротив Ары не сел Виктор.

— Привет! — сказал он, с интересом отследив очередной этап процесса. — Вижу, ты проголодалась!

— Угу! — буркнула Ара, с остервенением проталкивая в пищевод наспех прожеванные макароны. С полным ртом не поговоришь, а ей хотелось. Поэтому и старалась.

— Привет! — улыбнулась, сделав глоток чая. — Рада тебя видеть. Как прошло?

— Прошло хорошо, — пожал плечами Виктор. — Места там красивые. Земля Хабарова, то да се.

— Лучше или хуже, чем на Колве? — уточнила Ара.

— Надо же, — удивился мичман. — Ты запомнила!

— Я все помню, — ответила она двусмысленно, как бы намекая на «свидание, которое не свидание». — У меня, вообще, память хорошая.

— Ну, тогда, вы должны помнить, курсант, — перешел Виктор на уставное «вы», — что собирались пригласить меня на свидание. Крепко ли ваше слово, госпожа Бекетова?

— Крепче некуда! — хмыкнула в ответ Ара. — Выбейте девушке увольнительную, офицер, и я вся ваша.

Грубый намек, если честно, да еще и стилизованный под текст из кино «для взрослых», но Ара со всей искренностью юности пыталась везде и всюду оставаться настоящим мужиком, даже если родилась женщиной.

— Звучит двусмысленно, — констатировал очевидное молодой офицер. — Мне стоит принимать в расчет не только текст, но и подтекст?

— На ваше усмотрение!

— Отлично! — кивнул Виктор. — Завтра у нас пятница, и вас всех возвращают в Академию. Соответственно, в субботу будет у вас, Варя, увольнительная.

— Отлично! — энергично повторила за мичманом Ара. — Когда, где?

— В десять утра в чайной Прокопьева, как смотрите?

— Положительно, — покосилась Ара на недоеденные макароны.

— У вас есть гражданское платье?