Ее превосходительство адмирал Браге (Aviator 5)

Декабрь в этом году выдался морозным и снежным, но ясных дней, как ни странно, было больше, чем пасмурных, и Ара спешила воспользоваться этой возможностью полетать. Впрочем, ее "полетать" зависело от многих переменных. И одной из них являлось настроение великого и ужасного дяденьки Скурихина. Не смотря на громкую и по-настоящему важную начальственную должность, которую занимала теперь Ара, царем и богом на аэрополе Летно-Испытательного центра, как и раньше, оставался шеф-пилот Кокорева-отца Гавриил Викентиевич Скурихин. Во всяком случае, обычно последнее слово во всем, что касается полетов, принадлежало именно ему. Ара, как военный человек, субординацию понимала от и до и к тому же уважала и, пожалуй, даже любила этого немногословного человека, которому в большой степени была обязана своей путевкой в небо. Поэтому, когда накануне Скурихин сказал ей, что дает добро на вылет, она даже не спросила, на чем, собственно, он разрешает ей полетать.

В ангарах аэрополя находилось сейчас довольно много крайне интересных машин, производившихся на заводах Кокорева. Из тех, что прошли уже испытания, и были разрешены к серийному производству, особый интерес представляли истребитель-перехватчик "Кнорр-А", новый истребитель-штурмовик "Чайка-3" и скоростной бомбардировщик "Карбас-2М". Ара была бы рада любому из них, но, как выяснилось, на аэрополе ее ожидала настоящая удача.

- Ну, что, госпожа начальница, - хмыкнул в седые усы Скурихин, - хочешь полетать на "коньке-горбунке"?

- Хотеть-то хочу, - улыбнулась Ара, уловившая главное, Скурихин не шутит и не дразнится, - но кто ж мне его даст?

- Когда "Метеор" подписан в серию? - Вопросом на вопрос ответил шеф-пилот.

- Третьего дня, - пожала плечами Ара. - Моя подпись там, между прочим, тоже стоит.

- Тут ты права, господин лейтенант, - кивнул явно продолжавший забавляться старый авиатор. - Но что из этого следует?

- Гавриил Викентиевич, - усмехнулась Ара, - ну что вы, право слово, крутите девушке яйца!

- Были бы яйца! - отмахнулся Скурихин.

- Уж поверьте, дяденька, вам лучше не проверять! - искренно рассмеялась Ара.

Она уже поняла, в чем заключается казус, связанный с подписанной ею третьего дня бумагой. Стоило приемной комиссии поставить под актом свои подписи, как "Метеоры" количеством три штуки, находившиеся в ангарах Испытательного центра, как по мановению волшебной палочки, превратились из опытных образцов в предсерийные машины, и значит, Ара получила формальное право их пилотировать. И это был просто праздник души, никак не меньше.

"Метеор" являлся продвинутой версией хорошо известного ей "Болида". При этом сам "болид" все время совершенствовался, и, хотя с начала серийного производства прошло не так уж много времени, сейчас на заводах товарищества "Самолет" перешли уже на производство 5-й модели этого истребителя-бомбардировщика. И "Болид-5" являлся куда более совершенной машиной по сравнению с той, на которой Ара вступила в бой в августе. Казалось бы, прошло всего четыре месяца, - то есть, всего ничего, - но в военное время многие процессы ускоряются и многое делается быстрее, чем в дни мира. Так произошло и с новыми самолетами. И в этом смысле, Кокоревский "Метеор" стал по-настоящему серьезным шагом вперед. Правда, первые опытные образцы были собраны только в начале декабря, но зато этот монстр получился даже лучше исходного МиГ-17. Если "Болид" превосходил по скорости и некоторым другим характеристикам классический МиГ-15, то "Метеор-3М", который и пошел, в конце концов, в серию, был уже настоящим совершенством, как с точки зрения своих тактико-технических характеристик, так и с точки зрения весьма продвинутой авионики и значительно потяжелевшего вооружения. Чего стоил один только оптический прицел с радиодальномером, позволивший резко поднять точность бомбометания с пикирования.

Мощный двигатель, великолепная, заточенная под сверхзвук аэродинамика. Крейсерская скорость - 900 километров в час и боевая - до одной с четвертью скорости звука. А на пикировании и того больше, но зато и перегрузки при смене курса или выходе из пикирования такие, что легко можно потерять сознание и нахрен угробиться. Впрочем, Ара свои силы знала, как знала и свой предел, который у нее был вполне хорош, даже по сравнению с пилотами-мужчинами. Так что, получив от Скурихина "добро", она в десять часов утра была уже в воздухе и гоняла свой "метеор" до полного расхода горючего, попробовав все, что умела делать на "болиде". Покрутила фигуры простого и сложного пилотажа, сходила пару раз на бомбометание с глубокого пикирования, проверила скороподъемность и полет на разных высотах и на аэрополе вернулась такой счастливой, словно всю ночь кувыркалась в постели с Олегом, испытав при этом многократный оргазм. В общем, день удался, но, принимая душ после полета, Ара еще не знала, насколько. Она узнала об этом несколько позже, работая с бумагами в своем кабинете.

В три часа дня ей позвонил отец.

- Здравствуй, дочь!

- Здравствуй, отец!

Так они с ним теперь разговаривали.

- Слышал, гоняла сегодня "конька горбунка".