Ее превосходительство адмирал Браге (Aviator 5)

Механики подкатили к аппарату алюминиевый трап, и Виктор забрался в кокпит. Высота расположения кабины и практически полное остекление передней полусферы обеспечивали хороший обзор при взлете и посадке. С задним обзором все обстояло гораздо хуже, но на самом деле кабин было две, - Виктор сидел сейчас в левой, функционально лучше приспособленной для стартов и финишей, - и обе были двухместные. Так что, если бы это был боевой вылет, пилотов тоже было бы двое, а еще штурман и стрелок радист, прикрывающие заднюю полусферу. Другое дело, какое боевое применение можно придумать для такого невероятного монстра: грузоподъемность 1600 кг, максимальная скорость 530 км/ч. На этот счет пилоты-испытатели были полны пессимизма. Все, кроме Виктора, который пытался сейчас вспомнить, для чего применялись такие вот тяжеловесы в его прежнем мире. Что-то такое пыталось пробиться со дна его памяти, но пока образы были слишком смутными, чтобы начать прямо сейчас создавать новую авиационную концепцию.

"Ладно, - решил Виктор, предприняв очередной бесплодный мозговой штурм, - полетаю, посмотрю, может быть, что-то и придет в голову. Не в первый раз".

Он запросил разрешение на взлет, сверил полетный план с картой местности, получил свежую метеосводку и, наконец, башня ЦУПа дала "добро". К этому моменту двигатели уже разогрелись и набрали обороты, так что Виктор снял тормоза и начал разбег. Что ж, предупреждение испытателей прототипа оказалось верным: машина была тяжеловата, несколько излишне инертна и имела не слишком удачную аэродинамическую схему, проще говоря, ее оказалось непросто разогнать и поднять в воздух. Тем не менее, отрыв прошел благополучно, и, продолжая набирать скорость, Виктор начал потихоньку карабкаться в облака. Заданного эшелона 1300 метров он достиг уже над озером Лача и повел машину над водой. От устья Онеги озеро было вытянуто в длину почти на пятнадцать километров, так что Виктор успел проверить работу практически всех бортовых систем, включая моторную группу и камеры радиоскопов, позволявших пилоту смотреть назад. Все работало согласно параметрам, отмеченным в заводской документации, и, достигнув точки поворота на траверзе колокольни церкви Рождества Пресвятой Богородицы, Виктор начал левый разворот. И вот, разворачиваясь чтобы сменить курс с севера на юг, он наконец сообразил, о чем напоминала ему память прошлого.

"Bomber! - всплыло в памяти английское слово. - Бомбер! Ну, конечно! Тысяча двести килограмм бомб в отсеках, скрытых внутри фюзеляжей, или на внешней подвеске, как это делают сейчас на торпедоносцах... Или... Или поставить мощный радиоискатель вместо правой кабины... и... и получится... Как же он там назывался у нас? Вот зараза! - напрягся Виктор, вспомнивший странный силуэт самолета со шляпкой гриба-переростка на спине. - Самолет разведки? Нет, не то! Там была еще такая запоминающаяся аббревиатура. ДЛО? ДРЛО? Самолет дальнего радиолокационного обнаружения? Точно! ДРЛО. Радиоискатель. Морской разведчик? Разведчик зональной ПВО? Неплохая идея! Что-то еще?"

Но ничего больше сейчас в голову не приходило. Впрочем, и этого достаточно. Речь ведь немного-немало о двух новых классах боевых машин. И не сказать, чтобы себерская военно-техническая мысль совсем уж не работала в этом направлении, но концептуального перехода пока не произошло, - себерцы, как и все остальные в этом мире, застряли между воздушными кораблями и штурмовиками, - так что Виктор вполне мог оказаться первооткрывателем. Но все это, разумеется, стоило сперва хорошенько обдумать. Как бы не занести в этот мир ненароком какую-нибудь интеллектуальную гадость из его прошлой жизни. Там, помнится, люди успели наворотить такого, что не знали потом, как со всем этим жить.

Как предписывало полетное задание, Виктор поменял эшелон и прибавил скорость, обходя Каргополь по большой дуге. Погода стояла так себе, - переменная облачность, временами дождь, ветер порывистый, слабый до умеренного, - но напрямую на параметры полета это не влияло. Виктор снова проверил все контрольные приборы и пошел на второй круг. Теперь уже вдоль западного берега озера, но в виду воды. Все это время он обдумывал свои новые старые идеи, пытаясь выудить из памяти еще что-нибудь полезное, но так в этом деле и не преуспел. Зато по какой-то хитро-кривой ассоциации вспомнил вдруг о Варваре и, откровенно говоря, едва не застонал от огорчения. Последняя их встреча явно закончилась фиаско, и виноват в этом он сам.