Ее самое горячее лето

Между тем он хмуро сдвинул брови, и ей показалось, что одним своим словом она могла бы вернуть улыбку на его лицо. Однако ни за что на свете она бы не призналась, как ей хотелось тогда с ним остаться. По горькому опыту она знала, что раскрывать свои чувства ей не следует. Надо выглядеть счастливой, всем довольной. А что у нее на душе кошки скребут – это ее дело, и больше ничье.

– Просто скажи мне все прямо, Эйвери. – Он забросил полотенце за шею и начал вытирать спину, а его бицепсы играли при каждом движении. – То есть о Люке.

– Что? Нет! С Люком мне хотелось просто вспомнить прошлое… вернуться ненадолго в свою юность. Но после того как ты вытащил меня из воды, доставил обратно на берег и посмотрел на меня своими бесподобными глазами… – Ладно, нужно сказать прямо. Ее щеки зарумянились, она глубоко вздохнула и промолвила: – Я хочу тебя.

Джона и бровью не повел. Не поддержал ее, хотя она едва стояла на ногах. Думал о своем. И наконец изрек:

– О’кей.

– О’кей? И все? Ничего больше я не заслужила? За то, что рассказала, как ты меня очаровал?

Он шагнул к ней, но Эйвери уже твердо стояла на ногах и не покачнулась.

– Что же еще? – спросил он.

– А вот что. Ты осел, Джона Норт. Красивый осел, которого я не могу выбросить из головы, как ни стараюсь, но все равно ты осел. Во всех смыслах осел.

Она повернулась и пошла прочь, махнув ему рукой. Хотя ее жест больше походил на поднятый вверх средний палец. Она извинилась – вот что главное. И может гордиться собой. А он лишь слегка уколол ее самолюбие.

Он догнал ее, зашагал рядом и сказал:

– Знаешь, я собираюсь на полуостров Кейп-Йорк. Хочу прицениться к одной туристической компании, которую подумываю купить.

– Рада за тебя.

– Эйвери, – пророкотал он и подхватил ее под локоть, пытаясь остановить.

Она вырвалась, скрестила руки на груди и отвернулась, словно его пропитанная солнцем кожа, серые глаза и мускулистый торс ничего для нее не значили.

Он откинул назад голову и пробормотал:

– Боже, извини, если обидел. А что, если ты ко мне присоединишься?

Долго прятавшаяся в ней оптимистка расправила крылышки, намереваясь воспарить в небеса от счастья. Однако Эйвери-реалистка охладила ее пыл и посоветовала сначала во всем разобраться.

Дело не в том, что она прощена. Наступил переломный момент. Еще оставался шанс запереть сердце на замок и все лето наслаждаться плаванием, чтением и приятным общением. Или, наоборот, не сопротивляться водовороту событий, которые могут привести к непредсказуемому результату.

– Ты назначаешь мне свидание, Джона Норт?

Он несколько секунд на нее смотрел, скользнул взглядом по ее губам, затем тяжело вздохнул и промолвил:

– Ты сама все решишь, когда мы прибудем на место.

В общем, другого выхода у них не было. Она уже привязалась к нему. Он прекрасно это понимал, и она понимала тоже.

Эйвери прислонилась к старому джипу, на котором они доехали до пристани на берегу реки. Джона рокотал что-то в трубку деловому партнеру.

Он бросил на нее извиняющийся взгляд, хотя она, положа руку на сердце, готова была стоять здесь хоть до ночи, чтобы просто смотреть на него, слышать его голос. Готова была даже простить ему его кепку – мятую красно-черную бейсболку, добытую невесть где. Ну не бывает же все совсем хорошо!

Эйвери повернулась, услышав звук мотора приближающегося катера. Звук доносился из-за высокого тростника; суденышко явно уступало тому, что когда-то доставило их на Зеленый остров, и вряд ли походило на гламурный до невозможности кораблик, который Джона мыл на причале «Северного чартера». Тихоходная посудина, отчаянно нуждающаяся в покраске.

И с гордой надписью «Аллигатор Тур» на борту.

Пока Джона болтал с туроператором, Халл расхаживал вокруг джипа, одним глазом посматривал на воду, другим – на своего как-бы-не-хозяина и сопел, будто говоря ей: «Сама напросилась».

Джона закончил разговор, сунул телефон в задний карман шорт и подошел к ней по пыльной земле. А она силилась усмехнуться, чтобы подавить страх.

– Как ты? – спросил он, а она делано улыбнулась.

– Переполнена эмоциями! Какая женщина не мечтает отправиться с парнем в путешествие к крокодилам? Отлично себя чувствую? Нет. Далеко не отлично. Ты вообще не шутишь?

Он лишь усмехнулся. Затем достал из джипа войлочную шляпу и водрузил ей на голову. Ничего более убогого она еще не носила.

– А они не залезут на катер?

– Крокодилы? Нет.

Халл гавкнул, будто советуя Джоне не морочить ей голову. Эйвери взглянула на устроившегося в тени джипа пса, он положил морду на лапы. И ей захотелось улечься рядом с ним, чтобы никуда не плыть.

– Готова? – спросил Джона.

– Я всегда готова.

Эйвери оперлась на его руку и поднялась на покачивающийся катер. Джона усадил ее на пластиковую скамью на корме.

Немного успокоившись, она поймала его взгляд и улыбнулась:

– Между прочим, твоя рубашка – очень даже ничего.

Он увидел выцветший американский флаг с орлом, оттянул ткань от груди, чтобы лучше рассмотреть, и тем самым показал ей свой загорелый живот.

– Ты думал обо мне, когда выбирал ее сегодня утром?

Он поймал ее взгляд, затем глубоким, как вода под ними, голосом промолвил: