Ее секрет

Лотти протянула ей конверт.

Лео подошла к лайтбоксу – устройству с подсветкой, раскрыла конверт, положила на него первый лист «контролек» и принялась придирчиво рассматривать его в лупу. На снимке Алиса парила в воздухе на фоне Бруклинского моста, и ее поддерживал возлюбленный.

Лео шагнула назад.

– Посмотри сама.

Лотти заглянула в увеличительное стекло и негромко ахнула:

– Потрясающе.

– Так и есть.

Лео поменялась местами с Лотти и передвинула лупу, всматриваясь в каждый снимок на листе, и поняла, что Алиса заслуживает того, чтобы увидеть себя такой, какая она есть на самом деле. Настоящей красавицей. Здесь не может быть компромиссов. И Матти должна знать, кем стала ее дочь. Великолепной балериной.

Лео выпрямилась.

– Мы будем использовать их везде, где только можно, – сказала она. – Отправь их «Джей-Ви-Ти» и скажи, чтобы они занялись ими в первую очередь. Я хочу, чтобы уже через неделю на Таймс-сквер стоял бигборд, а рекламные объявления появились к концу месяца во всех журналах.

Через десять минут по ее просьбе в кабинете Лео собрались все сотрудники.

– Быть может, до вас уже дошли слухи о том, что кто-то пытается завладеть нашей компанией, – сказала она, заметив тревогу на лицах большинства своих подчиненных, включая Лотти и Джиа. – Двадцать один год назад я стояла в задней комнате аптеки в небольшой английской деревушке и смешивала тушь для ресниц из мыльных хлопьев и сажи. Я мечтала о том, что когда-нибудь у меня появится свой магазин, пусть и маленький, но сильнее всего я мечтала о том дне, когда никто не посмеет обвинить женщину в аморальности только потому, что она накрасила губы помадой, когда никто не посмеет уволить женщину только за то, что она воспользовалась румянами, когда тушь для бровей и ресниц перестанут продавать тайком, по почте. Я мечтала о том времени, когда женщины смогут открыто пользоваться косметикой, если им того хочется, и никто не заклеймит их как гулящих или безнравственных. С помощью двух моих подруг, – она улыбнулась Лотти и Джиа, – и Ричиеров, и всех вас, – она развела руки в стороны, словно собираясь обнять столпившихся перед ней людей, – эта мечта стала реальностью. И я не позволю, чтобы кто-нибудь украл ее.

Люди захлопали в ладоши, раздались приветственные крики и возгласы. Лица присутствующих просветлели, на них заиграли улыбки. Лео тоже была рада случившемуся. Это был всего лишь первый удар в долгой схватке, но начало было положено.

* * *

Алиса переоделась в тренировочный костюм, намереваясь стать кем-то большим, чем избалованная девчонка, которая готова бросить все и уйти, не получив желаемого.

Кордебалет занял свои места, и она обменялась одной-единственной тайной улыбкой с Джесси, прежде чем он встал рядом с Ириной. Алиса же заняла свое место рядом с еще двумя солистками. Она протянула руку музыке и позволила ей вести себя, заставив себя забыть обо всем. На этом всегда и неизменно настаивал Баланчин – позвольте музыке управлять вашим телом, и техника приложится, – и именно так она и поступила. Она почти закрыла глаза, настолько увлек и захватил ее танец. А потом музыка закончилась, и настал черед Ирины и Джесси выйти в центр зала. Но перед этим Баланчин хлопнул в ладоши.

– Вот так следует делать всем, – сказал он, обращаясь к Алисе.

Алиса не залилась краской, получив неожиданный комплимент, как случалось с ней совсем еще недавно. Она с благодарностью и благосклонностью приняла его, радуясь тому, что Джесси оказался умнее ее, что она не подчинилась своему эго, признала поражение и воспользовалась полученным уроком, чтобы стать лучше. Она оглянулась на Джесси, тот поймал ее взгляд, кивнул, и Алиса поняла, что сможет сделать это. Она станет смотреть, как танцуют Джесси и Ирина, и даже аплодировать им. Она будет счастлива в своей роли и поэтому исполнит ее хорошо, а ее время непременно наступит.

Джесси и Ирина вышли в центр репетиционного зала и начали танцевать. Баланчин несколько раз останавливал их, чтобы исправить мелкие промахи в технике исполнения. Но в основном он не мешал им танцевать, лишь время от времени ронял Ирине, когда нога ее в стойке «ласточка» начинала дрожать: «Наклонись за золотом», – чтобы она думала о чем-нибудь еще, помимо ноющей боли в икрах. Или говорил Джесси: «Зачерпывай воду», – когда его рука двигалась не настолько плавно, как следовало бы.