Ее секрет

– А, да. У нас есть женщины-сотрудницы. – Он покосился на мистера Бучмана, который, как решила Лео, был его боссом и который должен был одобрить отклонение от стандартного сценария.

– Вы не могли бы пригласить одну из них сюда? Кого-нибудь помоложе, – сказала Лео. – Если вы не возражаете, разумеется.

Мистер Бучман едва заметно кивнул мистеру Гудвину:

– Пригласите мисс Деланси.

Мистер Гудвин исчез, чтобы вновь появиться в сопровождении женщины, которая выглядела бы вполне уместно на танцполе «Клуба 300».

– Мисс Деланси, – обратилась к ней Лео, – вы не могли бы сказать мне, будучи молодой особой, на которую, предположительно, и рассчитаны эти объявления, что вы о них думаете? Они вызывают у вас воодушевление? Такое, что вы готовы немедленно бежать за этим товаром?

Для начала мисс Деланси взглянула на мистера Бучмана, потом на мистера Гудвина и только потом перевела взгляд на Лео. Лео видела: ей есть что сказать, но женщина не уверена, стоит ли ради этого идти на риск.

– Джентльмены, – произнесла Лео самым очаровательным голосом, но в глазах ее, тем не менее, светилась железная решимость, – вы не могли бы оставить нас ненадолго?

Мистер Бучман попробовал было возмутиться, но Лео остановила его:

– Я была бы вам крайне признательна, если бы вы пошли мне навстречу.

Он неохотно повиновался. Едва за ним закрылась дверь, как Лео обернулась к мисс Деланси:

– Меня зовут Лео. Надеюсь, вы не против того, что вас пригласили сюда.

– А меня Лили. И да, я не против. Вы действительно хотите узнать, что я думаю по этому поводу?

– Очень хочу.

– Тогда слушайте. Попытка сыграть на женском страхе может принести выгоду, но я бы поступила совсем не так. Я читала ваше письмо, которое вы нам прислали. Вы делаете акцент на удовольствии и приятном времяпрепровождении. Вам известно, что миссис Дж. Пирпойнт Морган и миссис Джеймс Рузвельт объединились с еще несколькими старыми курицами, чтобы выступить против ношения платьев, чрезмерно, по их мнению, обнажающих женское тело, а заодно и против непристойных танцев?

– Слышала, – ответила Лео. – Но причем здесь это?

Глаза Лили засверкали.

– Мы использовали их слова для того, чтобы сделать помаду для губ еще более желанной.

Она быстро написала несколько слов на клочке бумаги и показала его Лео: «Платья с низким вырезом, закатанные чулки и короткие юбки являются порождением дьявола и его исчадий и несут нынешним и грядущим поколениям лишь хаос и разрушение».

– Это – доподлинные слова мистера Мерфи, президента университета Флориды. Мы разместим их рядом с изображением красивой женщины с закатанными чулками, в коротком платье с низким декольте, лицо которой стало еще привлекательнее благодаря макияжу, и посмотрим, сколько женщин предпочтет встать на сторону дьявола.

– И мы отважимся на такое? – поинтересовалась Лотти, глядя на Лео.

Лео широко улыбнулась.

– О да, осмелимся. И еще как.

* * *

Все было готово на две недели позже срока, установленного Фэй, но Лео, тем не менее, считала, что им удалось совершить чудо. Утром перед встречей с Форсайтом Лео надела элегантный черный костюм, который был на ней в тот день, когда она представила свой план Фэй и Бенджамину, и стала ждать в своем кабинете появления Фэй. Встреча с Форсайтом была назначена на одиннадцать, и за четверть часа до назначенного времени она принялась в нетерпении расхаживать по комнате.

Без десяти одиннадцать она поспешила в кабинет Бенджамина, не обратив внимания на секретаршу, пожелавшую доложить о ее приходе. Бенджамин о чем-то жарко спорил по телефону.

Лео в нетерпении переступала с ноги на ногу, ожидая, пока он закончит разговор. Спустя минуту он с грохотом швырнул трубку на рычаг.

– Что случилось? – спросила она.

– Чертовы работяги на сталелитейном заводе опять устроили забастовку. Они вернулись в цеха всего неделю назад, а теперь снова требуют большего. Всем нужно большего, Леонора. Постепенно к этому привыкаешь, но это стоит мне кучу денег. – Лоб Бенджамина прорезали многочисленные морщинки.

– И почему вы до сих пор здесь? – спросила она.

– Что вы имеете в виду?

– Почему вы не там? Почему не разговариваете с людьми?

– Там мой адвокат.

– Бенджамин, вы можете быть обаятельным и крайне убедительным, если захотите. Поверьте мне, – с улыбкой призналась она, – пару раз я испытала на себе всю силу обаяния Ричиера. Вроде того случая на борту парохода, когда вы впервые произнесли слова «Ричиер Косметикс» с такой уверенностью, словно в один прекрасный день они и впрямь могли стать реальностью.

– Но ведь стали же, – с улыбкой сказал он.

– Вот почему вам нужно самому поехать на завод. Заставить их ощутить то, что однажды почувствовала я.

Несколько мгновений он всматривался в ее лицо, и она вдруг поняла, что смягчилась в своем отношении к нему, несмотря на то, что в деле с универсальными магазинами он принял сторону Фэй. Он выглядел так, как частенько чувствовала себя она: встревоженным, неуверенным, напряженным, не знающим толком, что именно надо делать, но обязанным принять решение и сделать хоть что-нибудь, надеясь на то, что поступает правильно.