Ее словами. Женская автобиография. 1845–1969 (СИ)

Тем не менее героиня, очевидно, искусная рассказчица, чьи уловки позволяют предположить, что она не брала на себя твердое обязательство следовать фактам. Она выбирает не только драматичные и травмирующие эпизоды, но и те, которые ей кажутся необычными или забавными. Рассказчица обладает отличным чувством юмора. Она не рассудительный историк, а ритор, использующий все возможные средства. Она сочетает остроумие, иронию, страсть, чувство драмы и легкость обращения с языком. В книге содержится много диалогов. Диалог почти невозможно помнить дословно на протяжении многих лет, и он является признаком романа, а не автобиографии. Она приводит «аутентичную» и «цензурированную» версии своего письма домой из монастырской школы. Маловероятно, чтобы взрослая писательница могла иметь оба в своем распоряжении. Существует часто используемый стилистический прием обращения к читателям («представьте, если можете…», «Я предоставляю вашему воображению…»). Она художественно обыгрывает свое второе драматическое превращение: из «крошечного невнятного задумчивого ирландского существа» в «бурную авантюристку… прославленную отступницу»65 в Англии.

Метаморфоза из несчастной мученицы в решительную бунтарку сама по себе правдоподобна, но стилизация и преувеличенная артикуляция, с которой Линч подчеркивает перемену, характерны для романов. Вот, например, в начале: «Запуганное и страдающее дитя Ирландии на саксонских берегах сразу обнаружило в себе ирландского мятежника, инстинктивного врага закона и порядка». В той же главе: «С приездом в Листерби заканчивается мое терпеливое мученичество. Здесь я стала активной и гадкой маленькой злодейкой, недоброй и плохо управляемой, созданной из одной из самых нежных и чувствительных натур»66. И в заключительном абзаце этой главы:

Маленькая Анжела из Килдэра и Дублина, над горестями которой я заставила поплакать сочувствующего читателя, была фигурой бледной и жалкой. Но Анжела Листербийская могла постоять за себя — даже больше, чем за себя, потому что она боролась за других, как за себя, и в ответ причиняла (хоть и ценой больших неприятностей) столько же боли и страданий, сколько причиняли ей.

Гораздо позже:

Причудливая маленькая дурочка из Килдэра, над которой каждый издевался по своему вкусу, превратилась в худого, тонкого и решительного дьяволенка, готового ответить ударом на любой удар, каждую несправедливость страстным бунтом67.

Кроме того, Линч тщательно ставит драматические сцены, как, например, возбужденное и хаотическое поведение ее братьев и сестер, когда ее сажают на корабль в Англию, или восторг детей, когда в ее школу-интернат привозят рождественские корзины, или подготовка к первой исповеди, которая заканчивается ее падением в исповедальне*.

Таким образом, «Автобиография ребенка» выглядит как смесь вымысла и реальной истории. После появления автобиографического жанра подобное смешение нередко используют как прием для стилизации художественных произведений. Хороший пример — роман в форме дневника. Но это же справедливо для всех формально подражательных форм романов XVIII века, таких как романы в письмах и романы-воспоминания. «Джейн Эйр»68 — один из ранних примеров подражания автобиографии*. И наоборот, авторы реальных автобиографий используют художественные приемы. Учитывая такое слияние, непродуктивно пытаться по стилю отличить факты от вымысла в автобиографических повествованиях.