Ее словами. Женская автобиография. 1845–1969 (СИ)

Особое внимание уделяется аффектам, эмоциям и ощущениям. Повторяющийся мотив — страх. Это ни в коем случае не исключительная эмоция Джоан, и она не доминирует в повествовании, но она отличает эту детскую историю от предыдущих, за исключением книги Несбит. Арден вспоминает о страхе перед кузницей* (3), пространством под елями в лесу (3), бассейном (6) и каналом (93), страхе быть пойманной во время охоты за яйцами ржанок (6), страхе перед браконьером Черным Гарри (20), перед отцом ее няни, похожим на жука (21). Она пишет о страшных газовых фонарях (85), страшных детских играх (77), страшных комнатах наверху (8). Превалирует страх утонуть, который, признает она, «преследовал наяву» (39). Страху посвящена целая глава книги — «Темнота». Ее название перекликается с главой «В темноте» у Несбит, хотя сходство в названиях может быть случайным, учитывая распространенность этого страха среди детей. Ужасы, которые несет тьма, включают в себя шум дождя, страх перед злобными существами, подобными гоблинам, и плохие сны, в том числе повторяющиеся о падении вниз. Правда, страх компенсируют различные положительные эмоции. «Счастливая дикость наполнила меня, когда мои ноги коснулись короткой травы». «Приятные часы, проведенные среди деревьев» (8). Свежий запах срезанной травы «остановил меня на пороге, переполненную чувством счастья» (9–10).

Очень важны для этого ребенка животные. У нее есть воображаемая конюшня. А взаимодействие с реальными животными становится одним из самых значимых переживаний. Арден описывает плюшевых животных, которых она тащит с собой в школу-интернат, своих фарфоровых зверей, а еще сахарных и шоколадных зверушек, которых она с трудом могла заставить себя съесть.

Хотя, как и Ларком, Арден выросла в большой семье (Милли была младшей из десяти детей) и проводила много времени с братьями и сестрами, в центре ее истории определенно находится сама девочка — ее чувства и восприятие. Коллективные игры («мы») иногда оказываются в центре внимания, но рассказчица заметно выделяет себя из группы. Отличие повествовательной позиции Арден от Ларком колоссально.

Ее весьма оригинальная книга контрастирует с предыдущими женскими автобиографиями детства еще в двух отношениях. Во-первых, в повествовании практически не появляется мать девочки. Во-вторых, Арден необычно откликается на типичную для жанра тему чтения: она пишет, что не любила читать. Она добавляет, что ей нравилось слушать истории, рассказанные вслух, и рассматривать книжки с картинками, хотя одна картинка ее очень напугала.

Внутренняя жизнь ребенка

Художница Уна Хант опубликовала в 1914 году необычную работу «Уна Мэри: внутренняя жизнь ребенка», которая сочетает черты произведений Бернетт и Арден, но при этом представляет собой нечто совершенно оригинальное. В предисловии Хант заявляет, вторя Бернетт, что ее история — это «история любого творческого ребенка»73. До определенного момента автор «Уны Мэри», похоже, следует по стопам Бернетт. Это книга такого же объема, вышла в том же издательстве Scribner’s, что и книга Бернетт. Как и Бернетт, Хант начинает со скрупулезного поиска самых своих ранних воспоминаний. Повествование идет от первого лица, а не от третьего, но, как и у Бернетт, книга раскрывается с точки зрения рассказчицы и организована по темам, а хронологический порядок на втором плане. Как и Бернетт, Хант сочувствует себе-ребенку. Несмотря на то что идеи ребенка часто забавны, она рассказывает о них без особой иронии. Кроме всего прочего, как и Бернетт, Хант, похоже, нацелена на точное, даже научное исследование своего предмета. Она признается в некоторых вымыслах, призванных скрыть прототипы действующих лиц — она опубликовала эту книгу в относительно молодом возрасте, когда ей не было и сорока, — но не жертвует деталями и избегает навязывания искусственной сюжетной линии.