Ее святой (ЛП)

Маленькая мазохистская часть меня разочарована.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

СЕЙНТ

Держаться подальше от Браяр все выходные было сущим адом. Теперь, когда я почувствовал ее, попробовал на вкус, она запечатлелась в моем мозгу сильнее, чем я думал, это возможно. Каждый дюйм ее тела — совершенство.

Как только я оказываюсь в своем офисе, я включаю свой рабочий компьютер, чтобы следить за трансляциями с камер, которые я установил в ее доме.

Сегодня вечером на ней белое шелковое неглиже, удивительно чувственное для сна, и у меня текут слюнки. Ее ноги поджаты под себя, на коленях лежит открытый толстый том, а телефон лежит на одеяле рядом с ней.

Ты прекрасно выглядишь в белом.

Она будет еще красивее в своем свадебном платье.

Самодовольная ухмылка появляется на губах моей музы, когда звонит ее телефон. Она роняет книгу и быстро набирает ответ.

Я выгляжу лучше, когда кончаю.

Она кладет трубку, и я собираюсь напечатать ответ, когда она хватает подушку и садится на нее верхом.

Я наклоняюсь вперед, член пульсирует.

Медленно она поднимает пеньюар еще выше по бедрам, обнажая кружевные трусики под ним.

У нее перехватывает дыхание, когда она трется о подушку между ног.

— Вот и все, муза, — выдыхаю я. — Хорошая девочка.

Когда мелодия звонка разрывает тишину в моем кабинете, я подпрыгиваю.

Имя Зейдена мелькает на моем экране, пока Браяр трется о подушку. Но Зейден не звонит, если только это не что-то важное, и он не перестанет звонить, пока я не отвечу.

— Блядь. — Я провожу большим пальцем по экрану. — Не могу сейчас говорить.

— Мне нужна услуга, — выпаливает Зейден, игнорируя меня. На экране моего компьютера Браяр откидывает голову назад и стонет. Мой член напрягается, а яйца сжимаются.

— Какая? — шиплю я.

— Ты можешь прочесть мою последнюю главу? Я перечитал ее уже пять раз и не уверен насчет…

— Да, все в порядке. Отправь ее. Мне нужно идти. — На моем экране Браяр катается на своей подушке, как будто это мое лицо, и у меня идет пена изо рта. Мне нужны мои руки на ней. Сейчас.

— Отлично. Я отправлю это по электронной почте…

— Отправь по электронной почте. Отправь по факсу. Отправь смс. Отправь почтовым голубем. Делай все, что тебе нужно.

— Почему ты так дышишь?

Я вешаю трубку.

Глаза Браяр закатываются, когда она стонет, вдавливая подушку в матрас. Моя рука лихорадочно дергает за молнию.

— А-а-а! — выкрикивает она. — Зейден!

Огонь бушует в моих венах. Она пожалеет об этом.

— Деррик!

Теперь мои руки сжимаются в кулаки, а жар ползет вверх по моей шее. Если она пытается разозлить меня до такой степени, что я ворвусь в ее дом и накажу ее за эти крики, то ей это удается.

Тем не менее, мой член пульсирует, пока она продолжает ублажать себя подушкой. Она прикусывает губу, когда ее ноги напрягаются, и я могу кончить в штаны, наблюдая, как она кончает.

Но прежде, чем она это сделает, она слезает с подушки и встает с кровати.

Устанавливает прямой зрительный контакт со скрытой камерой, когда приближается.

— Все кончено, — мурлычет она. — Прекрати шпионить за мной, Сейнт.

Ее ладонь накрывает камеру, и мое сердце замирает.

— Нет…

Но запись обрывается.

Я вскакиваю на ноги, сердце колотится, когда я наклоняюсь, положив руки на стол, глаза прикованы к монитору. Браяр обходит каждую комнату, собирая камеры, пока не находит последнее устройство на кухне.

Там она берет молоток, и все становится черным.

Черт.

Ей уже следовало бы понять, что я не позволю ей уйти безнаказанной с этим дерьмом. Она не прячется и не убегает от меня. Она никогда не сбежит от меня. Она принадлежит мне. Навсегда.

Когда я добираюсь до ее дома, везде погашен свет. Она поумнела и заперла свои двери и все окна первого этажа. Я ухмыляюсь. Она думает, что сможет остановить меня.

В моей музе больше бушующего пламени, чем я когда-либо мог себе представить, и мне нравится играть с огнем.

Из сарая я достаю лестницу и забираюсь в ее дом с совершенно излишней легкостью. В ее комнате темно, когда я стою у ее окна, незапертого после того, как она накричала на меня, чтобы я покинул ее собственность.

Каждый раз, когда она кричит на меня, борется со мной, мой член дергается. Черт возьми, каждый раз, когда я рядом с ней.

Если бы она не насмехалась надо мной и не сломала все мои камеры, я, возможно, остался бы дома на ночь. Но теперь она точно узнает, что происходит, когда пытается спрятаться от меня.

Я открываю окно с приглушенным шипением. Она не шевелится, и ее тихий храп звучит как музыка для моих ушей. Я опускаюсь в кресло в углу ее комнаты, то самое, которое она оставляет для чтения, когда хочет свернуться калачиком и оставаться неподвижной в течение восьми часов, пока не дочитает книгу в четыреста страниц.

Смотреть, как она спит, — почти пытка. Теперь, когда я увидел части ее тела, которые заставили бы любого смертного упасть на колени, мой рот наполняется слюной, требующей размазывания по каждому дюйму ее тела.