Ее тайная связь

Но что случится, когда пройдут недели? Изабелла ведь жила в борделе, и это даст о себе знать рано или поздно. К тому же она казалась настолько оскорбленной его унизительным предложением, что, возможно, захочет найти утешение в объятиях другого мужчины…

Сжав кулаки, граф торопливо шел по коридору второго этажа. Надо держать себя в руках, сейчас важнее всего обеспечить ее безопасность.

Перед ним были четыре закрытые двери, но вскоре Керн отыскал нужную.

В спартанской комнате стоял запах болезни. На фоне темных одеял изуродованное шрамом лицо сэра Джона выглядело особенно бледным. Прерывистое дыхание вырывалось толчками, глаза закрыты, тело, будто уже находилось во власти смерти.

Неужели этот человек – отец Изабеллы, который игнорировал ее всю ее жизнь? Трудно поверить. Керн считал его джентльменом, неспособным на увертки. Седой доктор осторожно снимал с безжизненной руки сэра Джона пиявки и бросал их в банку. Он разогнулся и недовольно взглянул на графа.

– Я лорд Керн, друг сэра Джона. Как его дела?

– Боюсь, плохо. – Доктор мрачно покачал головой. – Он не выходит из бессознательного состояния, хотя я уже пять раз делал кровопускание.

В комнату заглянула экономка, нервно теребя передник.

– Он пришел вчера под вечер, пожаловался на боль в животе. Только сказал и рухнул в передней.

– А какова причина болезни? – спросил Керн.

– Внезапное проявление таких ужасных симптомов весьма необычно. – Доктор почесал лысеющую голову. – Рвота весь день и ночь, желтый налет на коже, учащенный пульс, даже сейчас, когда он лежит без сознания. Полагаю, он съел что-то нехорошее.

– Я думаю, вы считаете по-другому.

– За все годы моей практики я сталкивался лишь с одним подобным случаем. Когда женщина захотела умереть и приняла мышьяк.

Яд.

Керн похолодел. Вчера Тримбл заезжал в бордель, а потом отправился разыскивать Калландру. Граф успел с ней переговорить, и женщина удивлялась, зачем сэру Джону понадобилось ее искать.

Может, она солгала? Может, Тримбл нашел ее и обвинил в убийстве? Вдруг она каким-то образом сумела его отравить, чтобы сохранить все в тайне?

Расстроенный Керн повернулся к экономке.

– Не говорил ли вам сэр Джон, где вчера был, с кем разговаривал?

– Нет, он был очень слаб. Я поспешила за доктором, а когда возвратилась, хозяину стало совсем худо.

– Он что-нибудь говорил? Может, называл какие-то имена? Например, Калландра или Кэлли.

Экономка покачала головой, но тут вмешался доктор:

– Милорд, сэр Джон что-то бормотал вечером. Я еще удивился, почему он все время повторяет имя греческого бога.

Керн еле удержался, чтобы не схватить доктора за лацканы сюртука.

– Какого бога? Говорите скорее.

– Аполлона. Аполлон!

Значит, Минни ошиблась? Возможно, Тримбл искал Калландру, считая, что она располагает уликами против отца Изабеллы? Следовательно, Тримбл не был Аполлоном и направлялся к нему на встречу…

Аполлон и мог отравить сэра Джона.

Керн откланялся и поспешил к карете. Но прежде чем ехать в бордель и еще раз допросить Калландру, он решил проверить догадку, которая не давала ему покоя с того момента, как он прочел дневник Авроры. Граф давно бы занялся этим, если бы не помешала вспыхнувшая страсть к Изабелле.

Теперь, если повезет, он установит личность Аполлона.

Изабелла шла с подносом по крутой лестнице в подвал, и, когда очутилась на кухне, ее окутал запах готовившейся к обеду капусты. В длинном помещении с каменными стенами на полках красовались великолепные розовые тарелки. В детстве Изабелле нравилась кухня: она воображала, что находится в волшебной пещере, где можно спрятаться от злых фей и огнедышащих драконов. А теперь эта комната стала местом отдохновения для ее измученной души.

Тетя Минни неуклюже резала лук, прижав больную руку к груди. Заметив Изабеллу, она вытерла ладони о запачканный передник и взглянула на поднос, который девушка поставила в раковину.

– Ты едва прикоснулась к супу. И к вареным яйцам за завтраком тоже, – с обидой сказала тетушка. – Я начинаю думать, что тебя избаловала роскошная жизнь в доме Хатуэя.

– Дело не в том, просто я сегодня не голодна.

– Пресвятая Богородица! Ты и вчера поклевала не больше птички, даже Перси ест лучше. Садись, я подам тебе ячменную лепешку, только что выпеченную вот этими старыми руками.

Не желая спорить, Изабелла опустилась на высокий стул. Угощение оставило ее равнодушной, но она хотела доставить удовольствие Минни. К тому же ей было невмоготу возвращаться в спальню, ложиться на кровать, где они обнимались с Керном, снова переживать муку потери или вспоминать слова, которые он шептал ей на ухо.

Я люблю тебя… И всегда буду о тебе заботиться, всегда…

Минни поставила перед ней тарелку, шлепнув на лепешку кусок масла.

– Живот не болит? – озабоченно спросила она. – Что-то уж слишком рано появились признаки беременности.

Изабелла начала размазывать масло по лепешке, но при этих словах ее рука застыла. Щемящая тоска пронзила ей грудь.

– Тетя Минни, ты, правда, думаешь, что я могла забеременеть?