Её телохранитель (ЛП)

— Ну, тогда хорошо, что я не со своим телохранителем, — говорю я, с трудом сглатывая. Я смаргиваю слёзы, подступающие к глазам по какой-то необъяснимой причине, которую я не понимаю, и сжимаю руки в кулаки, впиваясь ногтями в кожу. — Как я и говорила тебе минуту назад.

Отец смотрит на меня долгим, тяжёлым взглядом.

— Хорошо. Потому что мне не хотелось бы думать, что ты была настолько глупой, чтобы разрушить его жизнь из-за чего-то необдуманного и преходящего.

Я стискиваю зубы.

— Не волнуйся, — говорю я ему. — Я не собираюсь навязывать никому своё преходящее, необдуманное «я», тем более своему телохранителю. Я свободна, Ваше Величество?

Отец поворачивается ко мне спиной.

— Иди, — приказывает он. 

Глава 42 Макс

Я жду у двери спальни Александры, когда она вернётся со встречи с отцом. Каждая часть меня боится произнести слова, которые я должен сказать ей. Моя грудь сжимается, и я заставляю себя встретиться с девушкой взглядом, пока она идёт по коридору.

Думаю, она знает, что я собираюсь сказать, потому что избегает встречаться со мной взглядом так же, как я сейчас с ней. Но я всё равно провожаю её в комнату, закрываю дверь и стою, положив руку на дверную ручку.

«Покончи с этим. Сорви, как пластырь», — говорю себе, но Александра заговаривает первой.

Она тяжело выдыхает, звук разносится по комнате.

— Я не думала о том, что говорила, пока произносила слова. Я пыталась помочь Альби, и … ну, я не предвидела последствий моих слов, точно.

Я заставляю себя говорить резким тоном, которого не чувствую, ни в малейшей степени. Но я напоминаю себе, что лучше, если она рассердится на меня, чем, если я оставлю её без защиты.

— Ну, разве это не чертовски типично для тебя.

— Прошу прощения?! Прости, я… — принцесса запинается, нахмурив брови. — Это была не самая умная вещь на свете, но также без злого умысла…

О Боже, Александра. Перестань быть разумной и милой. Не делай всё сложнее, чем есть.

То, как она смотрит на меня сейчас, выражение её лица — смесь замешательства, обиды и едва заметного начала возмущения — бьёт меня, как кулаком в живот. Мне требуется вся моя сила воли, чтобы не броситься к ней, не прижаться губами к её губам и не объяснить, что всё это нелепо, что мне, конечно, всё равно, что она сообщила отцу, что спит со мной. Чёрт, я был бы польщён, если бы она прокричала об этом с грёбаных крыш.

Не будь слабаком.

Сорви пластырь. Это для её же блага.

— Конечно, это была не самая умная вещь на свете, — говорю я сердито. — Ты импульсивно показала, что трахаешься со мной! Ты никогда не думала спросить меня, хочу ли я, чтобы эта информация была обнародована?

Румянец поднимается к щекам девушки.

— Я не… Почему бы тебе не… Я имею в виду, ты ведь не смущён тем, что случилось, правда?

Смущён?! Ты что, совсем с ума сошла? С какой стати мне стесняться спать с тобой?

Я хмуро смотрю на неё, но вынужденная необходимость сказать ей нужные слова, убивает меня изнутри. Сделав глубокий вдох, я выплёвываю слова так быстро, как только могу, в пулемётном стиле.

— Принцесса — Ходячая Катастрофа. Распутная Принцесса Александра. Королевский Хаос. Это то, как все называют тебя за твоей спиной, ты же знаешь, и не только в таблоидах. Так скажи мне, милая — мне должно быть стыдно?

Выражение её лица меняется. Челюсти Алекс крепко сжимаются, а глаза начинают краснеть по краям. Мой желудок сжимается, и я чувствую кислоту в горле.

Держись. Не показывай слабости.

— Я имею в виду, не пойми меня неправильно, — холодно продолжаю я. — Ты определённо была хорошей трахальщицей, даже легендарной. Но на самом деле, ты же не думала, что будет что-то кроме секса, не так ли? Ты думала, что признаешься папе, что спишь со мной, и я решу, что хочу быть твоим парнем?

Не позволяй мне так с тобой разговаривать. Не позволяй мне назвать тебя хорошей трахальщицей и уйти отсюда.

Ударь меня, чёрт возьми. Ударь меня по лицу. Накричи.

Сделай что-нибудь другое, а не стой здесь и не смотри на меня так, как ты смотришь на меня.

— Убирайся из моей комнаты прямо сейчас, — говорит она низким голосом.

Я хочу, чтобы её глаза были полны ненависти и гнева, потому что это сделало бы этот момент в миллион раз легче. Но это не так. Вместо этого я вижу в них только боль. Принцесса Александра, Мисс я-не-люблю-или-чувствую, ранена.

Я сделал ей больно.

Я говорю себе, что всё это сделано для её безопасности. Она может ненавидеть меня, но, по крайней мере, будет в безопасности.