Ее Вечное Синее Небо

– А это важно? – глаза Сабины защипало от вновь навернувшихся слез. Она вспомнила, как Арман договорился с охраной и полночи они катались одни: белоснежный сверкающий лед под ногами, глубокое черное небо над головой и бесчисленные яркие звезды, горевшие так низко, что до них, казалось, можно было дотянуться рукой.

– Нет, не важно, – похоже, Дэниэл уловил ее настроение и не стал выпытывать подробности. – Но вам, судя по всему, понравилось.

– Небо тогда было необыкновенным…

– Боже, да вы романтик! Вот уж не думал.

Она снова пропустила его комментарий мимо ушей, продолжая смотреть в открытое окно. Они ехали вверх по серпантину, ветер обдувал ее опухшее от слез лицо, и ей становилось легче – и душевная, и физическая боль отступала.

– Простите мне мою настойчивость, но вы сказали, что небо тогда было каким-то особенным. А что такого особенного может быть в небе?

– Звезды, например. Я больше никогда и нигде не видела таких огромных звезд. Они были совсем рядом – Млечный Путь, Большая Медведица, Персей и Андромеда…

– Вы с таким придыханием произнесли «Персей и Андромеда». Вам нравится эта легенда?

– Она моя любимая с детства.

– А разве в детстве девочки интересуются античной мифологией? Я-то наивно полагал, что у них в фаворе сказки про Белоснежку, Спящую красавицу, Золушку, наконец.

– Ну, это вы опять же про нормальных девочек говорите, а я благодаря папе (он у меня историк) больше знала про Мардука и Гильгамеша, чем про Чипа и Дейла. А что может волновать сильнее историй про Исиду и Осириса? Или Нефертити и Эхнатона? Неужели это можно сравнить с рассказами про однотипных нудных принцев и приторных принцесс? С пеленок папа читал мне на ночь не сказки, а мифы Древней Греции, Месопотамии, Египта. Ну, и Казахстана, разумеется.

– Ваш папа большой оригинал.

– Он очень любит историю. История государств, религий, искусств – это для него более реально и захватывающе, чем обычная жизнь.

– Мне встречался такой тип людей, и я понимаю, о чем вы, но все же он историк, а не астроном, так откуда в вас увлеченность картой звездного неба?

– Мне интересно все, что наверху. Небо… оно меня завораживает.

– Любопытно. У меня есть знакомые, которые любят воду: яхты, дайвинг, водные лыжи… Не скажу, что разделяю их страсть, но это объяснимо. Есть пара друзей – фанатов гор: альпинизм, сноуборды, горные велосипеды – с этим тоже все ясно. Но небо? Что вы там нашли? Втихую занимаетесь дельтапланеризмом? Или прыгаете с парашютом?

– По-вашему, я похожа на экстремалку?

– Порой вы очень даже ее напоминаете. Сегодня, например.

Сабина рассмеялась.

– А вы не так уж далеки от истины. Но нет, я не прыгаю с парашютом, хотя давно об этом мечтаю. Меня влечет другое.

– Что же?

– Тайна.

– Какая?

– Не знаю, но мне кажется, что в небе полно тайн и полно разгадок. Все вопросы и ответы мироздания в одном флаконе.

– Забавно. И откуда в вас это, позвольте полюбопытствовать?

– Наверное, генетическая память. Вы в курсе, что мои предки поклонялись Небу? Вечному Синему Небу?

– Это вы о тенгрианстве?

– Вы знаете? Браво, не ожидала.

– Спасибо, весьма лестное замечание.

– Простите, но это на самом деле не так широко известная религия, о ней мало кто слышал.

– Так это религия или языческий культ?

– Сложный вопрос. Думаю, однозначного ответа на него нет. Кое-кто даже утверждает, что это была первая религия, признававшая единого Бога.

– Хм, неожиданная версия. И мы, похоже, приехали.

– Да, точно.

Сабина открыла дверь машины и босиком спрыгнула на теплый от раскалившего его за день солнца асфальт.

Они стояли на верхнем гребне стопятидесятиметровой плотины, построенной в ущелье Медео для защиты города от коварного «дракона гор» – разрушительного селя, регулярно грозившего стереть с лица земли хрупкую красоту южной столицы. Мало кто из подрастающего поколения знал, что однажды, чуть более тридцати лет назад, эта плотина спасла Алма-Ату от сильнейшего селевого потока, приняв на себя его удар. Сабина родилась спустя почти десять лет после этого события, но помнила, как в детстве любила лазить по громадным, выше ее роста, каменным валунам возле гостиницы «Казахстан» (хотя в городе было много и других таких же гигантов), и при этом ее всегда интересовал вопрос – кто и зачем притащил сюда эти глыбы. Отец тогда объяснял ей, что их принесло одним из тех смертельно опасных потоков, которые не раз проходили через город до постройки плотины, только вот она никак не могла запомнить, каким именно.

Однако, помимо практического применения, плотина служила отличной смотровой площадкой, с которой не только каток, но и вся Алма-Ата, лежавшая внизу, в долине, были видны как на ладони. Сюда приезжали энергичные пенсионеры и семьи с детьми, влюбленные парочки и молодежные компании – все те, кому не хватало чистого воздуха, головокружительных панорам или просто романтики.