Ее Вечное Синее Небо

Веселая и оживленная внешне, в душе Сабина негодовала, не очень понимая, почему так реагирует на его безразличие. Она сама на него обиделась, сама перестала с ним разговаривать и демонстративно строила глазки соседу слева, но при этом ее раздражало и даже злило отношение Рэндона. «Что за глупости? – недоумевала она. – С какой стати это меня волнует? Он меня не трогает – и ладно. Попросил помочь с переводом – буду помогать с переводом, хотя это тоже вопрос – зачем он вообще меня пригласил. Не мог же он не знать, что тут все прекрасно говорят по-английски? Переводчик ему, видите ли, понадобился. Что-то тут нечисто и очень подозрительно. Неужели?.. Ой, Муратова, только не надейся, что он пал жертвой твоей неземной красоты. Одна такая жертва уже женилась, и этот тоже скоро улетит к своей красавице. Так что нечего выдумывать всякую ерунду!» Время от времени приводя себя в чувство подобным образом, она старалась получать удовольствие от общения с приятными ей людьми, а он был вправе делать и думать все, что ему заблагорассудится, – ее это совершенно не касалось.

Когда затянувшийся до вечера обед все-таки закончился, Сакен Кенесович попросил счет, но официант, боязливо съежившись, пролепетал, что вот тот господин (он указал на Дэниэла) уже все оплатил. За столом повисла грозная тишина, а побагровевший Сакен Кенесович так часто задышал, что Сабина испугалась, что его сейчас хватит удар:

– Мистер… Рэндон… вы хоть понимаете, что это… нехорошо?

Ответом ему послужил невозмутимый взгляд черных глаз. Пожав плечами, Рэндон произнес:

– Сакен, не драматизируй, ничего страшного не произошло – заплатишь в другой раз.

Не меньше четверти часа Сакен Кенесович гневался и ворчал по поводу этой низости, однако всем уже нужно было ехать, и хрупкое перемирие было установлено только с тем условием, что в следующий раз, когда Сакен Кенесович его пригласит, мистер Рэндон не выкинет такой номер и не опозорит главу принимающей стороны. Дэниэл пообещал, что больше так не будет, и на этом все распрощались и стали рассаживаться по машинам.

Сабина, стоявшая в окружении молодых ребят – москвичей и алмаатинцев, была в замешательстве. У нее было сразу несколько вариантов, с кем уехать домой, и она решала, на ком остановить свой выбор и как сообщить сиятельному мистеру Рэндону, с которым она по-прежнему не разговаривала, что она с ним не поедет. В это время Максим, оказавшийся самым ретивым из поклонников, начал понемногу теснить ее от остальной компании, настойчиво предлагая свои услуги и свой автомобиль, и она уже почти приняла его предложение, когда мистер Рэндон, вспомнивший наконец о ее существовании, вдруг подошел к ним и, словно догадавшись, о чем идет речь (хотя Сабина с Максимом общались исключительно по-русски), бесцеремонно взял ее под локоть и, снисходительно улыбнувшись парню, отвел ее к своему джипу.

У Сабины хватило ума не устраивать публичных препирательств, но в машине, по дороге в город, она все же набралась наглости и спросила, почему он не дал ей уехать с московским гостем. «Уж не приревновал ли он?» – мелькнула в ее голове безумная мысль, но аргументы Дэниэла быстро ее отрезвили:

– Я забрал вас из дома, и я же должен вас туда доставить. И я не доверяю этому молодчику: уж очень он горяч, а я, кажется, уже говорил вам, что не люблю разбрасываться ценными кадрами. Надеюсь, мой ответ вас удовлетворил?

Он смотрел на нее непроницаемым взглядом темных глаз, и, поежившись, она по привычке почувствовала себя в его присутствии набитой дурой с чересчур развитым воображением.

– Вполне.

Надув губы, она отвернулась к окну, сочтя, что им больше нечего друг другу сказать, однако Дэниэл, по-видимому, думал иначе:

– Позвольте полюбопытствовать, почему ваши соотечественники всегда заказывают так много еды? Неужели вы все это съедаете? Но тогда люди здесь должны быть необъятных размеров, а, по моим наблюдениям, в Казахстане намного меньше полных, чем в той же Америке, и…

– А вы никогда не слышали про восточное гостеприимство? – не слишком вежливо перебила его Сабина. – У нас принято кормить гостя до отвала, так, чтобы из ушей полезло. И если честно, вы сегодня здорово сплоховали – вам крупно повезло, что вас не поколотили за то, что вы оплатили счет.

– Серьезно? Я действительно так оплошал?

– Я, конечно, преувеличиваю, но вам на самом деле не стоило так поступать.

– Хм, вынужден признать, что дал маху. Я не хотел никого обидеть, думал, так будет лучше.

– Не будет. Вы – гость, они – хозяева, это их прерогатива.

– Буду знать, спасибо за совет.

– Не за что, обращайтесь.

– Вы, кстати, планируете звонить Кэтлин или нет? Уже больше недели прошло. Еще немного, и я не смогу поручиться за благополучную развязку вашей ситуации.

– Да, конечно, наберу ее в понедельник: папа идет на поправку, и я могу уехать. Только я не понимаю, как вы вообще можете здесь за что-то поручиться, это ведь сугубо на усмотрение Кэтлин, не так ли? – она с подозрением воззрилась на шефа, пытаясь разгадать, что значили его слова.