Ее величество-Тайга. РЫСЬ КУЗЯ

Кузя тоже знала об этом. И, хватив по глазу ненавистную соплеменницу, вынудила ее повернуться на бок. Но та успела разорвать бок рысенку. Второй яростно вцепился соседке в брюхо, прокусил его и вырвал клок кожи. Она взвыла, попыталась сбросить с себя незваных гостей, убежать, но вывалившиеся кишки помешали, спутали. Увидев их, недавняя хозяйка участка закричала испуганно, попыталась ползти.

Кузя знала — недобитый враг хуже нетронутого. Уползет рысь в кусты и, как знать, может, травой выходится. В тайге и такое случалось. Но уж тогда не выжить ее рысятам. Всю оставшуюся жизнь мстить им будет.

Кузя нагнала уползающую: ведь лучший враг — это мертвый враг…

Обмочив голову недавней соседки, расписавшись в победе, Кузя спешно зализывала бок рысенка. Тот вздыхал, стонал, жаловался на боль. Кузя подтащила к нему второго рысенка, заставила помочиться на рану. Еще одно, необходимое, узнали рысята. К утру котенок, уже в новой лежке, начал вставать. На третий день, съев зайчонка, принесенного Кузей, вылизал затянувшийся порыв и залез на дерево.

Кузя понимала, что через пару недель рысята могут прогнать ее со своих участков и решила не дожидаться такого расставания, а уйти самой. Рысята поняли ее. Обрадовались. Взрослеть и крепнуть рысь должна самостоятельно. Ибо нет в тайге понятия маленькой и большой рыси. Есть зверь. Сильный или слабый, опытный или глупый, — это покажет дальнейшая его судьба.

Кузя сидела на границе участка второго рысенка. Здесь она оставляет нового молодого хозяина. Вон как основательно, совсем по-взрослому, метил он границы своего владения. Не торопился.

Знает, первые его метки увидит и запомнит вся живность угодий. По ним о новом хозяине мнение сложится. «А значит, нужно сразу себя проявить», — старался рысенок.

Увидев мать, сидящую поодаль, понял. Примчался к ней еще ее котенком. Лизнул в морду, прижался теплым боком. Потерся о плечо. Кузя лизнула его милую пушистую мордашку. Посидела с ним тихо рядом, чтобы запомнить тепло первенца-котенка.

Она первой решила ускорить разлуку. За спиной уже торопила еще одна молодая хозяйка соседнего владения.

Кузя, напоследок, лизнув котенка, в несколько прыжков вскинулась на дерево и вскоре исчезла вместе с последним рысенком.

Расставание с ним было грустным и недолгим. Того требовала сама тайга. Не могла Кузя долго отсутствовать в своих угодьях. Иначе дом займут другие. Попробуй потом выгнать их.

Кузя бежала знакомыми путями. Скакала по вершинам, развилкам, веткам и лапам. Уже одна. Вроде совсем немного времени прошло, а как заметно изменился ее участок! Наливаются соком ветки и почки деревьев, готовые к жизни, — они проснулись от зимних холодов. А вот ива не сегодня завтра распустит почки. Похорошела, принарядилась тайга.

Кузя спешила. Скорее в лежку, за прошедшие дни она получила много укусов в драках. Они еще не зажили. И болели.

Но что это? Чужой запах на ее участке. Кто посмел? Кузя принюхалась. Запах кота. Ну, этого она быстро выкинет из своих владений.

Рысь подскочила на ель, где в густых лапах пряталась лежка. Ее дом. Но он занят. Вытянувшись во всю длину, там лежал большой кот. Кузя крикнула. Пришелец не пошевелился. Рысь вскрикнула громче, грозно. Кот и ушами не повел.

Кузя потянула носом. Стала осторожно спускаться вниз.

Друг на друга рыси нападают часто. По не па спящих. Противника встречают стоя на лапах. Но коты и кошки никогда в своих отношениях не доходили до свирепых драк. Могут, порычав, разбежаться. Случается, кошка прогонит кота, когда уже имеет дружка либо беременна. Потому и Кузя хотела просто согнать кота со своей лежки, а тот, поняв, что хозяйка вернулась, уйдет сам и займет свободный участок. Тайга большая, сыщет себе приют.

Кузя подскочила к незваному гостю вплотную. Зашипела: мол, до зимы далеко, чего пришел? Убирайся отсюда.

Но кот даже не дрогнул. Кузя задела его лапой но хвосту, самому чувствительному месту у рысей. Тот не пошевелился. Кузя подошла к морде.

Глаза кота были открыты. Он виновато смотрел на хозяйку. С трудом открыл пасть, пожаловался на боль. И только тут рысь поняла, что кот умирает. Но отчего? Ведь не старый. Ему пошел четвертый год. Сильные лапы, грудь. Ни одной царапины на боках и спине. Но из пасти его уже идет гнилостный запах холодеющей крови.

Не обидно умереть на охоте или в драке. Эта смерть звериная. Самая что ни на есть — рысья. Здесь же… В лежке, по весне, даже не от холода или голода. Не соперник в свадебное время порвал.

Кот пытался поднять голову. Из пасти зловонная слюна текла. Лапы кота вдруг задергались, глаза округлились. Он закричал хрипло, проклиная тайгу за легкую добычу, подаренную три дня назад. Позарился кот на куропаточий выводок. Много их в эту весну развелось. Эти — почему-то улететь не могли. Пятерых всех съел. Решил отдохнуть в лежке. Тут его и прихватила боль. Почти сразу. Опомниться не дала. Сытостью насладиться. Встать уже не смог…

Кота рвало черным мясом последней добычи. Кузя отскочила подальше от запаха. Куропатки были больны чумой. Теперь она пойдет гулять по тайге. Никого не пощадит, не пожалеет.