Её вина (СИ)

Вздыхаю и делаю шаг вперёд, пересекая порог шикарных апартаментов, отражающих излюбленный хозяйкой стиль барокко. Не особо мне нравится вся эта вычурность, но стоит признать, дизайнер поработал на славу. Выглядит квартира что называется «дорого-богато».

Разуваюсь и по привычке трогаю мелодично звякающие колокольчики, свисающие с потолка. Знаю, что бабушку это несказанно раздражает, но ничего с собой поделать не могу, пальцы назло ей так и тянутся к этим штучкам. Стояла бы Марго рядом – по-любому бы треснула меня по ним.

В доме своей бабушки я не была давно. Если говорить точнее, с тех пор как отец отобрал у неё один из ресторанов и передал его мне. (Потому что я слёзно об этом умоляла. Причина проста – довела меня старушенция. Школу управленца Марго Барских выдержать было не по силам. По крайней мере тогда.

– Чего встала там? На кухню проходи, – командует она. – И свари нам кофе. Я освобожусь через три минуты.

Оставляю пиджак в прихожей и послушно иду туда, куда приказано. Мимоходом заглядываю в спальню. Марго находится там. Как я и предполагала, сидя перед зеркалом, активно «мучает» своё лицо.

Массаж – для неё святое. Она в этом деле настоящий профи. Сколько себя помню, столько она мне втирает про то, что каждая женщина должна уделять своему лицу полчаса в день. Якобы проработка массажных линий и проблемных зон помогает избавиться от морщин и застойных возрастных явлений. Все эти поглаживания, хлопки и щепки – для неё нерушимый ежедневный ритуал. И да, Марго страшно бесится, когда кто-нибудь отвлекает её от этого увлекательнейшего занятия.

– Не наступи по своей врождённой корявости на Сарочку, – кричит мне она.

Мелкая горбатая креветка (миниатюрный йоркширской терьер, подаренный одним из её престарелых ухажёров) тут же выбегает из спальни. Сперва злобно и пискляво-пронзительно лает, но потом, не признав во мне чужака, начинает вилять хвостом и скакать по кругу как придурочная.

– Твоя пародия на собаку выглядит просто отвратительно, – поднимаю с пола трясущуюся креветку, рассматриваю странную стрижку и морщу нос. – Ну ты и уродище, Сарочка.

Звонкое «тяф», видимо, означает тот факт, что Сарочка со мной не согласна.

– Много ты понимаешь в собачьей моде, – отзывается Марго. – Иди вари кофе. У Лены сегодня выходной.

Лена – это её помощница по дому. Она готовит и занимается уборкой. Поскольку у моей не в меру занятой бабули на все эти вещи просто нет времени.

Пока достаю с полки турку, думаю о том, что мне повезло застать Марго в нормальном настроении. Я, честно говоря, переживала о том, как пройдёт эта наша встреча. За последний год фразы, сказанные друг другу, можно с лёгкостью посчитать на пальцах. Мы не общаемся, не видимся и практически не принимаем участия в жизни друг друга.

А ведь я реально скучала по ней… Несмотря на то, что она – та ещё невыносимая брюзга.

– Ты там сидишь или стоишь? – уточняю на всякий случай.

Насыпаю в турку молотые кофейные зёрна. К новенькой кофемашине, подаренной отцом, Марго по-прежнему холодна.

– Ну давай, удиви меня…

Уже через пару секунд она появляется на кухне. Свежая, холёная, красивая, как всегда. Что ни говори, а годы над этой женщиной не властны. Тут одно из двух: или этот её массаж действительно работает, или она тупо продала душу дьяволу.

– Чего уставилась? – идеальная по всем параметрам бровь взлетает вверх.

– Думаю о том, как прекрасно ты выглядишь, – честно признаюсь, дёргая плечом.

– Не могу сказать тебе в ответ того же, – в своей привычной манере язвит Марго. – Худая, бледная, одни глаза. Общую картину спасает только твой новый цвет волос. Что с тобой? Ты заболела?

– Я сюда не за порцией желчи пришла, – натянуто улыбаюсь.

– Ну то, что ты явилась – само по себе событие года, – хмыкает она, расправляя на себе тонкую, шёлковую блузку от Версаче. – То-то у меня на балконе ебискус зацвёл.

– Гибискус, ба, – хохочу от души. – Ты же горе-цветовод, чего бы ему вдруг зацвести?

– Ну вот и я о том же, – хмыкает Марго. – Чудеса, не иначе! Так что там за дерьмоновости ты принесла?

Ну в самую точку.

–  Новости и впрямь дерьмо. У нас в семье грядёт пополнение, – объявляю я таким тоном, словно речь не о ребёнке, а о надвигающемся конце света.

– Этот твой Игнатий не мог обрюхатить тебя после свадьбы? – фыркает она брезгливо.

Да, от моего жениха Марго, мягко говоря, не в восторге. И никогда этого не скрывала. Ахметов, кстати, тоже терпеть её не может.

– Он Игнат, а не Игнатий, ба, я же говорила, – качаю головой.

– Ещё раз назовёшь меня ба, стукну скалкой по мордасам! – грозно предупреждает она, взбивая пальцами и без того идеальную укладку.

Тьфу ты, я и забыла про это её негласное правило.

– Спорим, ты даже не знаешь, где она лежит? – губы помимо воли растягиваются в улыбке.

– Будь уверена, я найду чем тебя покалечить, – не моргнув и глазом, сообщает она.

Ставлю на стол чашку с ароматным кофе и забираюсь на высокий белоснежный стул.