Её вишенка (ЛП)

Пенелопа Блум "Её вишенка"

Серия: Объекты притяжения (книга 2)

Автор: Пенелопа Блум

Название на русском: Её вишенка

Серия: Объекты притяжения_2

Перевод: Дарья Копылова

Редакторы: Mari, Eva_Ber,

Обложка: Bad Banny

Оформление:

Eva_Ber

Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления!

Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения.

Спасибо. 

Глава 1

Хейли

Моя бабушка всегда говорила, что выпечка — лекарство от печали. Грэмми была очаровательна. Она могла испечь печенье, за которое любой готов был продать душу. И все же она была в корне неправа. Я уже более двух лет вытаскивала из духовки в своей пекарне свежие вишневые пироги, пирожные, круассаны, рогалики. Одним словом, всевозможные кондитерские изделия, которые вы только могли себе представить. И, по моей оценке, единственное, что действительно вылечила выпечка, — тонкую талию и приверженность к диетам.

Но я не собиралась унывать. Мне только что исполнилось двадцать пять, и я не могла дождаться, когда же, наконец, моя жизнь забьет ключом. Можете называть меня черепахой, но я была убеждена, что если буду держать нос по ветру, упорно работать и вести себя как хорошая девочка, все остальное приложится.

Мне все же удалось свить удобное гнездышко из рутины повседневных дел, хотя время было неумолимо. Я понимала, что если не сделаю правильные выводы, то единственный мой шанс — пекущая кексы восьмидесятилетняя девственница. А это могло вызвать спонтанный оргазм.

Отличные кулинарные способности, но довольно грустная личная жизнь. И это была не совсем моя мечта. В глубине души я боялась, что могу легко упустить появившуюся возможность. Это как использовать зубную нить… в день посещения дантиста… Меня пугала перспектива превратиться в сгорбленную старую девственницу-пекаря.

Выпечка для меня была легким делом с глубоким смыслом. Добавили столько-то, вынули через столько-то, запекли при такой-то температуре, дали настояться столько-то. Это была целая наука. И если вы следили за тем, что делали, — вы знали, чего ожидать.

Мне нравилось мое дело. Пекарня была моим самым безопасным местом. И если бы моя сестра и мой единственный сотрудник, Райан, постоянно не напоминали бы мне о социальной жизни, то, вероятно, я бы уже так углубилась в свою работу, что давно растворилась бы в ней.

В мои планы на выходные входила разведка местных рынков. Мне приходилось охотиться за свежими ингредиентами с ферм моих любимых земляков. Тестирование новых рецептов и попытки усовершенствовать имеющиеся — все, что меня волновало в оставшиеся дни. Выпечка была моей жизнью. Меня ничуть не удивило бы, если вишневая начинка побежала бы по моим венам. По крайней мере, муку я носила на себе чаще, чем косметику. Выпечка — и есть моя жизнь.

Хотелось верить, что у меня когда-нибудь все обязательно получится. Что все мои мечты о расширении магазина и совершенствовании моих рецептов чудодейственным образом приведут меня к вдохновению, которого в моей жизни так не хватало. В другие же дни мне казалось, что я в клетке — инкрустированной печеньем — соблазнительной и вкусной. Но клетка все же была клеткой.

Да, мне нравилось то, что я делала.

Но нет, Грэмми, это не было панацеей. 

* * * 

Все, что мне нужно было сделать, — посмотреть на потрепанный старый учебник из колледжа под ножкой моей печи. Духовку я купила подержанную, и одна ее нога была короче ровно на высоту учебника. «Морская биология и недостаточная динамика экосистемы». Это звучало так, словно кто-то вставил несколько научных слов в блендер и решил, что студентам колледжа достаточно носить его с собой, чтобы почувствовать себя умными. И, надеясь на удачу, они повесили на этот учебник ценник в триста долларов. Когда же библиотека колледжа предложила выкупить его за десять, то я послала их к черту вместе с их десятью долларами.

Ну, технически, в этот момент я подумала, что они могли бы трахнуть сами себя. И все же я просто вежливо улыбнулась и сказала: «Спасибо, но нет», — а затем всю дорогу домой слушала Мэтта Косту, пытаясь успокоиться. Я работала в отделе обслуживания клиентов всю свою жизнь и знала, что несправедливо выплескивать все свое негодование на человека за стойкой — к этому дерьму он не имел никакого отношения.

Последние шесть–семь лет я использовала книгу, стараясь получить компенсацию. Если они не собирались возвращать мне триста долларов, то я могла сама найти способы ее применения на эту сумму.

Во–первых, она служила дверным замком в общежитии колледжа, пока я получала степень по социологии. Ныне пылящуюся где-то в шкафу для хранения документов.