Ее вишенка

Она вскрикнула, крепче обхватила меня ногами, ее вагина сократилась и запульсировала. Последние остатки моего самоконтроля испарились… и вот он, пик! Я с трудом подавил рвущийся из груди стон; казалось, оргазму не будет конца.

Я был полностью опустошен, еле хватило сил разжать объятия.

– Чувствую себя как в пошлом анекдоте про греблю и… черт, забыл.

– То есть пошлые анекдоты – и в прологе, и в эпилоге?

– А что, эпилог тоже бывает? Не знал.

– Наверняка знаешь! Когда парень первый раз смотрит порно.

– Что… Ничего себе! Тебе случайно не передалась моя ДНК? Теперь понимаю, как тяжело выносить мои приколы.

– Ладно, – усмехнулась Хейли. – А теперь серьезно. Ты еще не думал, как мы раздетые будем выбираться из лодки и как попадем домой?

– Да так же, как одетые. Просто более осторожно.

Она вздохнула.

– У тебя случайно нет личного вертолета? Ты бы им позвонил и все устроил. Или, может, знаешь кого-то из береговой охраны, чтобы нам хотя бы доставили одеяла?

– Не могу же я пропустить потрясающую картину – как ты будешь бегать по берегу в нижнем белье. Так что – нет.

– Ну, вместе с тобой на меня половина Нью-Йорка будет пялиться. Не заревнуешь?

Я нахмурился:

– Ладно. Ты посидишь в лодке, а я раздобуду одеяла.

– Украдешь?

– Реквизирую. Это армейский термин для…

– Кражи.

– Ох, любишь ты ярлыки клеить.

Она пожала плечами:

– Если вносить ясность означает клеить ярлыки… Тогда я еще кое-что хотела бы знать. Скажи серьезно, как ты ко мне относишься? Особенно после… всего. Давай наклеим ярлычок. Может быть, мне станет легче.

– Хейли, – произнес я очень серьезно и встал на одно колено.

Черт, это нелегко, в резиновой-то лодке, еще и голышом. Я подхватил ее трусики и положил их на ладонь, словно они были обручальным кольцом.

– Будь моей девушкой!

Она взяла трусики и, улыбаясь, натянула их.

– Господь да поможет мне… Я согласна!

На пороге моего кабинета появился Брюс и встал, прислонившись к косяку.

– Я слышал, ты вчера снова угнал лодку с яхты. Уже второй раз.

– Я тоже кое-что слышал – ты один банан съедаешь, а с другим заигрываешь.

Он вздохнул:

– И на лодке была девушка?

– Может быть.

– Ты аж светишься… Как беременная. Что, залетел?

Я засмеялся.

– Гляди-ка, освоил мой фирменный стиль… И – нет. Вообще-то джентльмен не хвастает своими победами. Но я не джентльмен, так что скажу тебе – мы предохранялись, она была восхитительна, и я жду не дождусь, когда мы это повторим!

– Так-так-так… Мой братец сражен наповал! Наташа будет в восторге.

– Если она считает, что это ее заслуга, передай ей – она самая ленивая сваха на свете.

– Не считает. Просто знает: если ты на что-то отвлечешься, будешь меньше нас терроризировать.

– Что значит – терроризировать? Малышка Кейтлин обожает со мной время проводить! Она будет просто горем убита, если ее любимый дядюшка будет меньше уделять ей внимания.

– Подумаешь, дядюшка… Уверен, она это переживет. Кстати, я видел маму с папой в холле, похоже, они к тебе.

– Как, опять? Вот черт. Они ведь приходили два дня назад!

Брюс пожал плечами:

– Дай нищему денег, и он обязательно попросит еще. Я тебе миллион раз говорил.

– А я тебе миллион раз говорил, что ты – долбаный перфекционист. Ты же не меняешься.

– Поздравляю с девушкой, – произнес он, игнорируя мой выпад. – Серьезно. Приятно видеть тебя счастливым. Будет здорово, если заведешь семью.

– Кто сказал, что я собираюсь заводить семью?

– Твоя глупая улыбка…

Я скомкал лист бумаги, на котором чиркал, и бросил в него, но не попал – Брюс уже скрылся за дверью.

«Завести семью», – бормотал я про себя. Если не кривить душой, то это не так уж и невозможно. И если серьезно думать о том, чтобы «завести семью»… Прежде всего надо посмотреть, как женщина чистит зубы. Я имею в виду – вдруг она так орудует зубной щеткой, что забрызгивает пастой все зеркало? Я не Брюс, однако некоторые стандарты опрятности у меня имеются.

А еще хуже, если у нее огромная сумка для бесконечных резинок и заколок для волос, и эти волосы потом забивают каждую щель в квартире, скатываются в огромные колтуны и валяются по всем углам.

Или она будет пилить меня, что я оставляю поднятым ободок унитаза, а я ей отвечу – оставлял и буду оставлять, а если тебе надо, опускай для себя этот чертов ободок.

Какого черта лезет в голову вся эта чепуха?! Пытаюсь убедить себя, что не влюбился в Хейли? А ведь я о ней ничего толком не знаю. Например, есть женщины, которые не садятся на унитаз, а – из соображений гигиены – задирают задницу на полметра и потом все кругом в моче. Или вдруг у нее отрыжка каждый раз после еды? Или она стрижет ногти на ногах прямо за столом?

Честно говоря, какое все это имеет значение? Я уже не мог обойтись без Хейли! Если захочет отделаться от меня, ей придется ножом отбиваться.

Мама с отцом вошли без стука.

– Мы искали тебя вчера вечером, – начал отец суровым тоном.

– У меня были дела.

– Ладно, мы ненадолго. Мы тут услышали, что ты встречаешься с одной девушкой… у нее пекарня. Просто подумали – хорошо бы узнать о ней побольше. И угадай, что обнаружили?