Ее все любили

- И чем же закончилось все между Элен и Лоби?

- С полмесяца назад, когда я его встретил, бедный Лоби выглядел совершенно пришибленным. Он шел как раз от Элен, которая заявила ему, что у них все кончено. Он ей не нужен, и она больше не желает его видеть. Бедняга едва не чокнулся. Он тогда не знал, что выбрать - повеситься самому или ее придушить. Я его продержал у себя полдня, опасаясь, как бы он не сделал какую-нибудь глупость.

- А что потом?

- К счастью, вроде бы оклемался.

После некоторого молчания Гремилли спросил спокойно:

- Мэтр, отдаете ли вы себе отчет в том, что называете мне мсье Лоби как вероятного убийцу мадам Арсизак?

Катенуа на какое-то мгновение смутился.

- А ведь действительно... Вы очень ловки, мсье комиссар, и умеете разговорить людей.

- Вы сожалеете, что были откровенны со мной?

- Сожалею или нет, это уже не имеет никакого значения.

Затем, с двусмысленной улыбкой на губах, добавил:

- Надеюсь, вы не будете упрекать меня в том, что я, пусть даже сам того не желая, оказываю помощь правосудию?

Шагая в сторону старого города, где на улице Эгийри жил преподаватель Лоби, Гремилли размышлял о своем разговоре с мэтром Катенуа. Этот страстный любитель лошадей, похоже, без особого трепета относился к такому понятию, как дружба. Беззаботность, с которой он говорил об Арсизаке, и то, каким образом он предал Лоби, озадачивало полицейского. Поведение адвоката вызывало в нем внутренний протест. Оно никак не вязалось с взаимной и глубокой привязанностью, которая сплачивала членов знаменитого клуба. А если предположить, что Арсизак был ближе адвокату (они оба носили мантию), чем Лоби, и он решил принести последнего в жертву, лишь бы отвести все подозрения от прокурора?

На звонок полицейского, стоящего перед искусно отделанной резьбой дверью старинного дома, вышла не полная, но довольно плотная красивая брюнетка.

- Комиссар полиции Гремилли. Мне бы хотелось увидеть мсье Лоби.

- Вам повезло, он только что вернулся из лицея. Пожалуйста, проходите.

Коридор, в который провели полицейского, был узким, но уютным. Обои теплых тонов с изображением античных масок выдавали живущего здесь интеллектуала. Мадам Лоби опередила Гремилли, открыв дверь изрядно заставленного мебелью кабинета.

- Ренэ, мсье хотел бы с тобой поговорить.

Из-за груды книг и тетрадей показался преподаватель. Голос его был столь же холоден, как и во время их встречи в кафе на бульваре Монтеня:

- А, мсье комиссар... Пришли брать у меня уроки?

Не дожидаясь ответа гостя, он повернулся к жене:

- Ивонна, позволь представить тебе комиссара Гремилли, который ищет того, кто свел счеты с Элен Арсизак. Мсье комиссар, моя жена.

Ивонна мило улыбнулась и, перед тем как оставить мужчин вдвоем, спросила полицейского:

- Надеюсь, мсье комиссар, вы не рассчитываете найти его здесь?

После чего она скрылась за дверью, не став, как и ее муж, ждать, что ответит Гремилли. Преподаватель освободил стул от горы бумаг и предложил его нежданному гостю:

- Прошу, мсье комиссар. Слушаю вас.

Подождав, пока Лоби займет свое место за столом, Гремилли спросил:

- Вы преподаете историю, если не ошибаюсь?

- Вы не ошибаетесь.

Его тон не потеплел и не стал менее презрительным, и Гремилли сразу понял, что добиться чего-то серьезного от этого парня с бритым черепом и суровым взглядом сквозь очки без оправы ему не удастся.

- Я буду вам признателен, если скажете мне, где вы были в ту ночь, когда убили мадам Арсизак.

- У мэтра Димешо, с Катенуа и Сонзаем.

- Это мне известно.

- Тогда зачем вы меня спрашиваете?

- Чтобы услышать это от вас.

- Эти наши еженедельные встречи - единственная разрядка, которую я могу себе позволить. Не хватает времени, я уже два года работаю над книгой о Людовике Пятнадцатом, которого мне хотелось бы реабилитировать в глазах общественности.

- Прекрасные намерения.

- На которые вам ровным счетом наплевать?

Решив не нарушать стиль разговора, Гремилли ответил:

- На которые мне ровным счетом наплевать.

- В таком случае, если вам не о чем больше меня спросить...

- Уточню еще одну деталь, с вашего позволения. Если вы отдаете львиную долю своего времени, не считая вашей непосредственной работы, Людовику Пятнадцатому, то каким образом вы умудрялись еще встречаться с Элен Арсизак?

- Пардон?

- Вы были любовником мадам Арсизак.

- Это вопрос или утверждение?

- Утверждение.

- В таком случае смею вас заверить, что вы заблуждаетесь.

- Вы меня поражаете.

- А вы считаете, что я обязательно должен был быть любовником этой дамы?

- Мсье Лоби, прошу вас!..

- Если вы требуете, чтобы я принимал ваши слова всерьез, то и говорите серьезно.

- А я и говорю серьезно.

- Незаметно.

- Сожалею, но мое положение требует, чтобы прежде всего принималось во внимание мое мнение. Если я говорю, что вы были на короткой ноге с покойной, причины смерти которой я пытаюсь прояснить, то это значит, что меня в этом заверили.

- Вам не следует прислушиваться к различного рода болтовне.

- Согласен, но данный случай - особый: речь идет об одном из ваших лучших друзей. Как вы думаете, о ком?

- Не знаю, меня это не интересует.