Ее все любили

- Этого хватило, чтобы ее убить?

Нотариус посмотрел в глаза полицейскому и ответил спокойно:

- По-моему, вполне.

- Мэтр, вы меня удивляете...

- Потому что я искренен с вами?

- Мне кажется, что по-человечески, пусть даже...

Мэтр Димешо рассмеялся.

- Мсье комиссар, не смешите меня вашим человечеством. Вы полагаете, что именно ваша профессия позволяет увидеть темную сторону этого самого человечества. Ваши убийцы старух, воры, сутенеры с их чересчур бесхитростными нравами кажутся вам отбросами и уродством человеческого общества. Заблуждаетесь, мсье комиссар! Поистине ужасное лицо человечества находится в моем письменном столе и в письменных столах моих коллег. Оно просто чудовищно! Эти благовоспитанные и занимающие высокие посты мужчины, изящные женщины - все они готовы глотку друг другу перегрызть за наследство, словно псы за кость. Эти сведенные судорогой и брызжущие слюной физиономии, скрюченные пальцы, ругательства, которые не позволит себе даже последняя шлюха, - вот тот спектакль, зрителями которого мы являемся и который вынуждает нас отвечать полным и безжалостным презрением. Ваша Элен Арсизак была той же породы. Так какие же чувства, по-вашему, могли родиться во мне после того, как я узнал, что кто-то очистил наш город от подобного творения природы?

- А лично у вас были какие-либо причины ее ненавидеть?

- Были.

- Я был бы вам признателен, если бы вы рассказали мне о них.

- Мсье комиссар, проводя свое расследование, вы не могли не слышать о том, каким образом родился наш весьма недоступный для посторонних клуб, где я вроде как за председателя. Люди, которые стали его членами, продолжают оказывать мне, как и раньше, когда они были подростками, свое доверие. Думаю, они любят меня так же, как и я их, поэтому я не допущу, чтобы кто-то пытался делать им гадости. Когда Элен Арсизак поняла, что ей никогда не будет места среди нас, она совсем распустилась от зависти и злости. Чтобы отомстить нам, она решила атаковать каждого по отдельности.

- Вы хотите сказать, что она... пыталась соблазнить товарищей по клубу?

- Да. Вы же сами спрашивали меня, симпатична ли она? Ей это во многом помогло.

- И далеко ли, как вам кажется, зашло дело?

- Спрашиваете, далеко ли зашло? Достаточно сказать, мсье комиссар, что этот чертов эпикуреец Музеролль чуть было не покончил с собой. Слава Богу, я случайно зашел к нему.

- Она отвергла его?

- Она отвергла его. Она предпочла ему Лоби, который уже подумывал о разводе.

- Мэтр, мне необходимо задать вам довольно деликатный вопрос.

- Что ж, задавайте, отвечу, если смогу.

- Положа руку на сердце, как вы думаете, мог ли доктор Музеролль, чувствуя себя униженным и раздираемый жаждой мести, решиться на убийство Элен Арсизак?

Нотариус ответил не сразу. Он не спеша достал из ящика стола прекрасно обкуренную пенковую трубку и принялся тщательно набивать ее табаком.

- Вы задаете мне очень трудный вопрос.

- Я это хорошо понимаю, мэтр, и был бы вам очень признателен, если бы вы ответили мне на него, при условии, разумеется, сохранения строжайшей тайны.

- В таком случае - да.

- Спасибо.

- Только не ошибитесь, мсье комиссар полиции! Я искренне думаю, что Музеролль, махнув на себя рукой, мог пойти на убийство этой женщины. Однако допускаю, что на его месте мог оказаться и Лоби, чей семейный очаг был на грани краха, равно как и Сонзай, который вполне мог опередить всех в этом деле... очищения. И разумеется, Катенуа, который хотя и производит впечатление беззаботного весельчака, но обладает чувствительнейшим сердцем и удивительной наивностью, что абсолютно не вяжется с серьезностью, которую он проявляет в работе. И как все наивные люди, он способен разъяриться не на шутку, если увидит, что его околпачили... Не говоря уже о самом Арсизаке, у которого были все основания разделаться с той, которая только и делала, что портила ему кровь.

- И все, таким образом, возвращается на круги своя, - раздраженно заключил Гремилли.

- Сожалею, мсье комиссар.

- Хотелось бы в это верить, мэтр.

- Вы бы меня обидели, если бы сомневались в этом.

- Скажите мэтр, все ли ваши друзья присутствовали на последнем собрании?

- Все, кроме Арсизака, которому подфартило вдохнуть глоток свободы.

- И они оставались у вас до...

- Мы разошлись где-то в половине третьего ночи. Наши встречи за бриджем позволяют нам постоянно пополнять нашу общую и вполне солидную кубышку. Мы ее ежегодно опустошаем ради знакомства с очередным гастрономическим районом Франции, приглашая к себе какого-нибудь известного шеф-повара. Итак, мсье комиссар, я убежден, что все, о чем вы хотели узнать, вам теперь известно.

Если бы Гремилли вовремя не сдержался, то влепил бы нотариусу хорошенькую оплеуху, настолько он был уверен, что тот, как и его дружки, просто потешался над ним.

- Вы предельно ясно излагаете свои мысли, и я не могу не оценить по достоинству вашу иронию.

- Неужели вы чем-то недовольны?