Ее Высочество

– Надеюсь, – обронил я, – ее не перевели в самый низ. Хотя и там для нее могут устроить роскошные апартаменты. Вот только опускать ее высочество на веревке… это уж слишком. С людьми такого ранга вести себя таким образом непозволительно.

– Могут для такого случая опускать лестницу, – сказал Рундельштотт, – а затем поднимать. В этом случае даже охранять не нужно. По голым стенам на такую высоту никто не вскарабкается.

Фицрой сказал с неохотой:

– Да, лестницу могут. Если покрыть бархатом, то этим будет выказано соответствующее рангу уважение.

– Можно опускать в корзине в виде трона, – подсказал я. – Тем самым оказывая особое почтение. Я сам видел, как именно так опускали и поднимали нашего Фицроя.

Фицрой было приосанился, потом вспомнил, про какую корзину напоминаю, насупился.

– Ты сам был среди тех… принцев! Хорошо, я готов все там разнести. Почему-то не выношу тюрьмы и тюремщиков.

– Демократ, – определил я. – Чувствуешь, что по тебе плачет, вот и протест в тебе такой понятный. Хорошо, тогда действовать будем так…

Рундельштотт долго молча прислушивался, время от времени вязал в воздухе магические символы, лицо его становилось все озабоченнее.

– Мастер, – сказал я тихонько, – что-то случилось?

Он посмотрел по сторонам, Фицрой и Понсоменер насторожились, притихли, как мыши под полом, заслышав сверху шаги самого могучего на свете зверя.

– Не знаю, – проговорил он, – как и сказать. Похоже, тюрьма прикрыта магическим куполом. Я только сейчас обнаружил… Старею, видать.

Дыхание у меня прервалось, я смотрел на него вытаращенными глазами и не верил своим ушам.

– А такое возможно?.. А что за купол? Поднимет тревогу при попытке…

Рундельштотт покачал головой.

– Хуже. Через него не пройти.

– А как же… они там сами?

Фицрой вздыхал и хватался за рукоять меча, Понсоменер просто ждал, Рундельштотт сказал тихо:

– Купол легко снимать на какое-то время, потом ставить снова. Это несложное заклятие, хотя и очень мощное. Тот, кто поставил, наверняка откуда-то сверху следит за ним. Если кто-то подъезжает из столицы, то трубят издали, предупреждая…

– И в куполе появляется проход? – спросил Фицрой.

Рундельштотт поморщился.

– Слишком сложно. Купол просто исчезает по команде, а потом так же появляется. Это несложно, я уже сказал. Так что я даже не знаю. Задача все труднее.

– Я тоже не ликую, – пробормотал я. – Подвиги оставил бы Фицрою. Мастер, не наговаривайте на себя. Может быть, купола и не было, а вот сейчас появился.

Он вздохнул.

– Теперь не важно. Но принцессу не достать. Какой-то могучий колдун либо служит Антриасу, либо просто на его стороне. Намного более сильный чародей, чем я.

Я спросил быстро:

– А как-то переговорить с ним можно?.. Пообщаться? Чем-то заинтересовать? На стороне Антриаса не значит на службе. Могучие маги, как я слышал, никому не служат.

Он подумал, ответил нерешительно:

– Попытаться могу. Но вряд ли у нас есть что-то такое, чем можем его заинтересовать.

– А вдруг? – ответил я.

Он посмотрел искоса.

– Я попытаюсь. Но если не сумеешь, гнев мага падет… как молот.

– Я постараюсь, – заверил я. – Нужно сразу перехватывать внимание…

Он вытащил из сумки крохотные мешочки, взвесил на ладони. Лицо стало задумчивым.

– Попытаюсь… Он должен это заметить. А вот ответит или нет… это уже от нас не зависит.

Мы смотрели, как он швырнул в костер первый мешочек, а как только пламя из оранжевого стало синим, бросил еще один. Огонь затрещал, взметнулись странно зеленые искры, а над костром взвилось облачко светлого дыма, замедлилось, почти застыло, незаметно поднимаясь и чуточку раздаваясь в стороны.

Рундельштотт заговорил быстро и непривычно для него резко, я понял, что не манера разговора, а интонации заклинания требуют именно этого тона, ритма и даже определенного кинекта.

Очень медленно в клубах дыма смутно проступило лицо, сперва как тень, обрело объем, я рассмотрел высокий лоб и круглые, как у большой хищной птицы, глаза.

Нижнюю часть лица рассмотреть не удалось, но это не важно, мы всегда смотрим в глаза, я дождался кивка Рундельштотта и сказал почтительнейшим голосом:

– Великий мастер, я прибыл из дальнего, очень дальнего королевства. У нас чтят не королей и великих полководцев, а именно чародеев. Только чародеи – соль человечества, их ум, знания и дорога к будущему!.. Потому прими мой поклон, что не из-за страха или желания понравиться, но как искренний жест почтения!

Он смотрел внимательно, очень медленно проступила и нижняя часть лица, длинный нос с хищно раскинутыми крыльями, узкий рот и массивный квадратный подбородок.

– Хорошая речь, – произнес он густым и странно резонирующим голосом, словно два накладывались на один, иногда чуточку не совпадая.

– Искренняя, – заверил я и посмотрел самым честным взглядом. – Мудрость и чародейство – вот самое лучшее, что есть на свете!

На его бледных губах медленно проступила улыбка.

– Ты говоришь очень почтительно, – сказал он, – что непривычно для простого человека. Хотя я в самом деле не заметил в тебе никакой вражды или злобы. Только в самом деле почтительность. Почему так?

Я развел руками.