Ее высочество Аномалия

— Что интересного тебе сказал его высочество на рекомендацию выметаться из Суарда?

— Что их высочество еще припомнят мне эту наглость. Но сам понимаешь, под запись их высочество были изумительно вежливы. И не пустили меня дальше порога.

— А ты пытался? — поднял бровь Дайм.

— Разумеется! Я же явился вынюхивать и пакостить, а бумажки были лишь прикрытием. Иначе бы их высочество ни за что не подписал смертный приговор Саламандре и полное отпущение грехов нам с тобой.

— Твое коварство меня восхищает, мой темный шер.

Бастерхази важно раскланялся, прижимая руку к сердцу. Ни дать ни взять, оперный злодей после выходной арии. Для полноты образа к черно-алому плащу не хватало лишь лопаты — раскапывать могилы. О чем Дайм и сообщил Бастерхази с должной долей восторга.

— Так кто у нас самовыкопался и ворует у честного повара окорока?

— А с кем ты справишься за полчаса, мой темный шер?

— Дюбрайн, я не в том возрасте, чтобы брать меня на слабо!

— Как жаль. Мне казалось, ты молод душой, о мой замшелый пень!

Бастерхази довольно засмеялся и пихнул Дайма плечом. Дайм толкнул его в ответ. Пожалуй, если бы не важное дело, они бы с наслаждением устроили дружескую потасовку прямо тут, среди пышной кладбищенской зелени. И не только потасовку. Дайм с удивлением осознал, что успел соскучиться по Бастерхази за каких-то три дня. И что он будет с этим делать, если Зефрида права? А ведь она права. Близость Линзы продула Бастерхази чердак насквозь. Придумать единение и инициацию Линзы втроем — это надо быть самонадеяннее Ману Одноглазого.

Впрочем, есть еще шанс, что Бастерхази опомнится и передумает. Маленький шанс. И Дайм сделает все возможное, чтобы Роне этим шансом воспользовался.

— Ага, вот и наш лич. — Дайм остановился под кривым вязом, покрытым клочьями серого лишайника. — Посмотришь — и сразу видишь: здесь не упокоился гадостный человечишко.

— Ты с ума сошел, мой светлый шер. Трогать шера второй категории, погибшего насильственной смертью?

— Только не говори, что тебе не хватит получаса, чтобы его поднять, мой темный шер.

— Мне-то хватит, а вот кто его потом упокаивать будет?

— Ну даже не знаю… ты не видел поблизости офицера Магбезопасности? Если нет — городу конец.

— Выпендрежник.

— От скромника слышу.

Фыркнув, Бастерхази жестом велел Дайму отойти. А потом буднично, словно поднимал личей каждую ночь, позвал:

— Идите-ка сюда, шер Кельмах. Пора искупить вашу глупость добрым делом во славу Двуединых.

Глава 23 Кто не спрятался

26 день холодных вод, Риль Суардис, Рональд шер Бастерхази.

Свеженького, голодного и отчаянно матерящегося лича они с Дюбрайном слегка подкормили воронами и посадили в кладовку, подумать над грехами его тяжкими. А сами отправились в сад наблюдать и корректировать романтический вечер его императорского высочества.

Пока они гуляли по кладбищу, его императорское высочество успело отправить Шуалейде цветы и записку с приглашением в сад, полюбоваться луной. В точности, как Роне и предсказывал.

— Даже скучно, — поморщился он, выслушивая краткий доклад Герашана о содержании записки и о постигшей ее незавидной участи: Шуалейда ее прочитала, бросила в камин, закрыла окно дополнительным щитом и села изучать научные труды. Видимо, для лучшего сна.

Ожидая принцессу под балконом, его императорское высочество потерял не меньше часа и изрядно разозлился.

— Нет чтобы воспользоваться моментом и помедитировать, — прокомментировал перекошенное лицо брата Дюбрайн, с удобством расположившийся бок о бок с Роне на ветке пятисотлетнего дуба. — Погода дивная, луна полная, чего ему не хватает?

Словно объясняя, чего именно не хватает кронпринцу, в башне Рассвета завыл голодный лич. В его вое так явственно слышался северный мат, что Роне даже забеспокоился: не опознали бы шера Кельмаха раньше времени. А то еще в самом деле сбегут из Суарда и испортят все веселье!

Шис. Кто бы мог подумать, что с полковником МБ может быть так весело!

Правда, весело было не всем. Шуалейда мирно читала труды ученых мужей, не подозревая, какой балаган пропускает — и слава Двуединым, вздумай она вмешаться, и Роне бы забеспокоился за сохранность королевского дворца. Императорское высочество караулило невесту у романтично подсвеченного розовым фонтана и репетировало обольстительные речи, лейтенант Диен караулил высочество — на почтительном расстоянии в две сотни локтей, голодный гоблинский шаман подкарауливал вожделенную добычу… Романтично подвывал голодный лич… А шера Лью шныряла вокруг башни Заката, притворяясь, что прогуливается по саду и не замечает развешенных кругом Очей Рахмана. Не зря Роне использовал весь запас, выданный Конвентом на год вперед. И план дворца, на котором Роне когда-то тренировки ради разметил оптимальные точки обзора, пригодился.