Ее высочество няня (СИ)

— Ну, совсем сюрприза и не получится, — улыбнулся призрак. — Свой наряд вы увидите немного раньше срока. Вам все равно придется выбрать. А вот мелочи оставьте мне на откуп, прошу вас. Обещаю, что не буду мучить вас неведением дольше, чем это необходимо.

— Хорошо, — сдалась я. Утереть нос сразу обоим «благодетелям», да еще и не лишиться после этого головы — что могло порадовать меня сейчас больше? Пожалуй, только весть, что Густав Пятый внезапно вырос и ему больше никто не угрожает. — А что вы предлагаете делать с подарками?

— А вот это как раз проще простого. Прошу за мной, — Лемок спланировал к ближайшей стене и указал пальцем на одну из завитушек на панели. — Потяните вот за это. А теперь приложите ушко сюда.

Я послушалась и, вздрогнув, огляделась. Ощущение было такое, что Глория вместе со своей родственницей вдруг необъяснимым образом переместилась с эту комнату, прямо мне за спину.

— Слушайте, слушайте, — подбодрил призрак, и я снова прижалась щекой к стене.

— Ты сумасшедшая! — резкий голос Глории с нотками зарождающейся истерики резанул по ушам. — Зачем я только сказала о тебе его светлости!

— Затем, что когда-то я защищала тебя в Приюте благородных девиц, — развязно отозвалась ее родственница, чье имя я так и не удосужилась узнать. — Теперь ты признала во мне сестренку и привела к этому аристократу. Все честно.

— Из-за тебя нас обоих выкинут на улицу!

— Никто нас не выкинет, если вовремя подсуетиться. А вот если сидеть и ждать принца на белом коне, как ты, то обязательно. Сколько там младенцу нужна кормилица? Год?

— Я своего принца дождалась!

— А я своего возьму сама. Что и тебе советую.

Я почувствовала, как сами собой сжимаются кулаки. Одна дура, вторая вертихвостка, и сговорились за моей спиной. А я вместо того, чтобы вывести заговорщиц на чистую воду, спасаю призраков и ругаюсь с ла Вейном! Я дернулась было к двери в свою спальню, но на плечо легли холодные пальцы Лемока:

— Вы слушайте, слушайте.

Сцепив зубы, я вернулась к слухачу.

— Это безумие! А если она заметит? — истерика Глории явно набирала обороты, и теперь в ее голосе слышались слезы.

— Ничего она не заметит. Ты же слышала: в честь праздника мы все получаем подарок от его величества и выходной. Большой, длинный выходной. Бастард явно боится, что к его королю пожалуют убийцы. Так что удаляет от него даже нас. Вдруг нам кто-то на празднике денег предложит?

— Я прямо сейчас пойду и во всем признаюсь леди ла Рум! — взвизгнула кормилица. — И тебя вышвырнут отсюда! Да как у тебя только язык повернулся?..

Как ты только могла подумать, чтобы причинить ему вред! Это же ребенок!

— Ой, дура, — устало вздохнула девица. — Никто не собирается трогать короля. Я же не самоубийца! Ни за какие деньги на это не пойду. За королевскими жизнями и боги, и демоны смотрят. Кто я такая, чтобы у них под ногами мешаться? Я жить хочу. И жить хочу хорошо. Понятно тебе! Поэтому денег у какого-нибудь изменника не возьму, пусть хоть пуд золота сулит. А вот платье у твоей ла Рум — возьму. Да она и сама рада будет! Я же тебе говорила, она кому-то жаловалась, что боится своих благодетелей обидеть.

«Еще и подслушивала!» — вспыхнула я.

— Еще наберись смелости ей это предложить, — фыркнула Глория, явно успокоившись после того, как выяснилось, что вредить королю ее подружка не собирается. — Кто мы и кто она.

— Ой! На балу она самой незаметной мышью будет. Там ого-го кто соберется: принцы всякие, послы из чужих стран, аристократы самые богатые и знатные!

— Тем более! Что ты там делать будешь?

— Развлекаться. Танцевать. Что, зря я в приюте на этих танцах восемь лет ноги ломала?

— Лучше бы мужа себе поискала, — с едва заметной завистью вздохнула Глория.

— И это тоже. А ты не хнычь. Я и с тобой платьем поделюсь.

— Как?!

— Просто. Нам туда все равно вдвоем идти надо. Одна танцует, а другая присматривает, чтобы с Рум не столкнуться. Потом поменяемся.

— Думаешь, не заметят? — с плохо скрытой надеждой протянула Глория.

— Вот теперь, — прошептал призрак, обдав кожу едва ощутимой прохладой, — идите туда и сделайте чудо для этих паршивок.

— Мне больше хочется им местный конец света организовать, — проворчала я, краем уха вслушиваясь, как девицы обсуждают свою аферу.

— Это от вас никуда не уйдет. Зато на празднике вы останетесь неузнанной и сможете присмотреться к кому угодно. Или просто отдохнуть от чрезмерного внимания местных интриганов. Показать всем, кто прекрасный цветок в этой оранжерее, а кто корявый кактус.

— Такой уж и прекрасный, — фыркнула я.

— Самый прекрасный.

— Хотя, если подумать. С фигурой у меня все в порядке. А лицо скроет маска. Покрывало какое-то на волосы среди ваших сюрпризов найдется?

— Через три, максимум четыре дня оно вам не понадобиться, — снова непонятно ответил Лемок. — Но если вы будете настаивать, то найдется.

— Надеюсь, через эти три дня я не облысею, — хмыкнула я. — Тогда мне точно ничего не понадобится.

— Ох уж эти человеческие нравы. Откуда такой пессимизм?

— Из жизненного опыта.