Ее высочество няня (СИ)

— Сними его! — приказала я Лемоку, вылетая в узкий коридор.

— Вот еще… Полукровка… — скривился тот, без видимых усилий держась рядом со мной.

— Сними! — заорала я.

Угол стены, за который я как раз сворачивала, заискрился инеем.

— Слушаюсь, — тут же отстал призрак.

Его «светозарная леди» потерялось где-то за поворотом. А я побежала дальше, проклиная путаные переходы и длинное платье, которое даже подвязанное умудрялось путаться в ногах. Скорее всего я бы оторвала проклятую юбку к чертовой матери, но боялась даже на мгновенье притормозить свой безумный забег.

«Поздно! Поздно! Поздно!» — билась в ушах кровь.

— Успею, — шипела я.

А перед мысленным взором вставали голубые глаза. И я уже не понимала, чьи они: ла Вейна или малыша. Но знала, что должна спасти их. Во что бы то ни стало.

В коридор, ведущий в мою бывшую спальню, я влетела на полном ходу и с разбегу впечатала пятку в лоб лениво ковырявшемуся в зубах мужику, привалившемуся к стене прямо у рычага.

«Жаль каблук железом не подбила, — злобно пожалела я, когда ленивая скотина, изображавшая стражника, без звука рухнула в ноги такому же болвану. Тот потянул из ножен меч, но сумел только плюхнуться обратно на задницу.

— С дороги, уроды! — мне в спину врезался яростный голос ла Вейна.

Одна рука у него висела плетью, но бежать ему это ничуть не мешало. Он дернул рычаг, и потайная панель пошла в сторону. Не дожидаясь, пока она откроется полностью, я протиснулась в свою бывшую спальню и первым делом нашла глазами свою кровать. Колыбели рядом не было.

— Королевская! — хрипло выдохнул герцог, толкнув меня в спину.

И в ту же секунду раздались громкий удар и дикий крик перепуганного младенца. Я дернула ручку, но она даже не пошевелилась

— Твою мать! — рявкнул герцог, здоровым плечом врезавшись в дверь королевской спальни.

Я чудом успела отскочить, иначе бы он размазал меня по створке, как кусок теплого масла по тосту. Дверь затрещала, но выстояла. Ла Вейн отскочил назад, чтобы ударить снова, и в эти доли секунды мы осознали, что без того шума, который подняли мы, вокруг царит тишина. Не было шагов, голосов, шорохов. А главное, не плакал младенец.

На глаза навернулись слезы: «Не успели!». Я закусила губу, безуспешно пытаясь не завыть, как раненый зверь.

И в этот момент в полном безмолвии явственно щелкнул ключ в замке.

За ручку мы схватились одновременно с герцогом и вместе же распахнули проклятую дверь.

— Слава богу, это ты, Лекс, — проговорила бывшая гувернантка, прижимая к груди целого и невредимого голубоглазого малыша. — А я уже и не знала что думать.

Юный король быстро и немного испуганно сосал драгоценную соску, маленькими ручонками стискивая платье пожилой женщины.

Стукнувшись плечами, мы одновременно с герцогом шагнули в королевскую спальню.

— Ну, ла Рум… — расхохотался ла Вейн, с гримасой боли схватившись за плечо.

ГЛАВА 44

— Этот знак внимания для меня? — давился смехом герцог, не сводя глаз с зажатого моей импровизированной вилкой щуплого убийцы. — Вы бы переломали мне все ребра.

— Там пружина, — проворчала я, рассматривая длинный, явно выпачканный чем- то липким кинжал, валявшийся у ног несостоявшегося цареубийцы.

Тот стоял как-то ненатурально спокойно, уставившись в одну точку. Подозрение кольнуло сердце неприятным холодком, и я, подойдя, присела на корточки прямо перед ним. Двумя пальцами подняла кинжал и осторожно принюхалась.

— Теперь осталось его разговорить, и Эрика наконец угомонится вместе со своей новой семейкой, — продолжал веселиться ла Вейн. Видимо, его, так же, как недавно меня, накрыл откат от нервного напряжения, которое гнало нас обоих по пыльным потайным коридорам. Вот только я опомнилась немного быстрее.

— Его уже ни о чем не расспросишь, — холодно проговорила я, бросив кинжал обратно на пол и указав на длинный порез на бедре зажатого панелью убийцы. — Паралитический яд. Действует практически мгновенно. Противоядие ввести не успеешь. Впрочем, его и нет.

— Черт… — подавился очередным смешком герцог.

Он вернулся в мою бывшую спальню, собственноручно запер и заклинил потайную дверцу, через которую мы явились. Гувернантка под его взглядом снова подхватила малыша и перешла в соседнюю комнату. Туда же отправилась и незнакомая кормилица, которую мне кое-как удалось привести в чувство.

— Черт… — повторил ла Вейн, прикрыв за ними треснувшую вдоль дверь.

— Опять паритет? — устало спросила я, присев на подлокотник кресла и машинально распутывая узел на юбке.

— Хуже, — мужчина съехал спиной по стене и сгорбился прямо на полу, вытянув длинные ноги в уже не бордовых, а серых от пыли сапогах. Поврежденную руку он осторожно положил на колени.

— Куда уж хуже?