Её звали Делия (ещё одна отходная жанру ужасов) (СИ)

Не говорить же этому седовласому мужчине, что он на самом деле переместился во времени, сев в какое-то такси, — ибо это не только прозвучало бы глупо, но и могло навести учёного на мысль, что у инспектора не всё в порядке с головой.

— Хорошо, — специалист остался доволен таким ответом, — а теперь накиньте это.

С этими словами он снял с вешалки один из белых халатов и протянул его Гэлбрайту.

— С чего это ещё? — спросил полицейский, недоверчиво вертя в руках этот предмет одежды.

— Из гигиенических соображений, — ответил седовласый мужчина.

— Ха, вы боитесь, что я занесу микробы в ваш сарай? — набрасывая халат на плечи, ухмыльнулся инспектор.

Специалист, казалось, был оскорблен подобным выражением своего гостя. Он дёрнулся всем телом и бросил на Гэлбрайта укоризненный взгляд.

— Я понимаю, что вас не очень впечатлил фасад нашего института, но не спешите с выводами! — торопливо заговорил он.

— А где именно находится сам институт? — с любопытством спросил Гэлбрайт.

— Под землёй, — торжественно произнёс специалист.

Он указал рукой на лестницу, на верхних ступеньках которой в это время стоял, прислонившись к стене, тот самый азиат, который, собственно говоря, был первым, кого Гэлбрайт увидел в стенах этого странного места. Казалось, что азиат только и ждал знака седовласого, потому что он в ту же секунду отошёл от стены и, словно собираясь поклониться, слегка согнул свои колени, но в следующее мгновение тут же выпрямился и замер на месте.

— Макото-сан считает, что чем бриже черовек к ядру Земри, тем борьше его разум открыт для всеренской мудрости, — при этих словах в глазах азиата вспыхнул безумный огонек.

— Что за чушь он несёт? — спросил Гэлбрайт седовласого мужчину.

— Простите великодушно молодого господина Манабу за то, что он слишком боготворит своего учителя, — смущенно сказал специалист

— Меня не волнуют отношения между учеником и его учителем, — несколько грубо заметил Гэлбрайт. — Объясните мне в двух словах, что здесь происходит?

— В пылу своих чувств Манабу упустил из виду тот факт, — начал седовласый мужчина, — что Монтези решил скрыть свои разработки от посторонних глаз.

— Монтези? Макото? Кто все эти люди? — инспектора уже начинал раздражать этот старик со своим азиатским дружком.

— Пока мы будем спускаться, у нас с вами будет достаточно времени, чтобы ввести вас в курс дела, — специалист, казалось, не заметил недовольства инспектора.

После этих слов седовласый направился к лестнице, а его спутник-азиат — теперь выяснилось, что он был японцем — последовал вслед за ним. Гэлбрайт молча посмотрел им в спину и решил направиться к лифту.

— Нет-нет-нет, — крикнул ему седовласый, — попрошу вас следовать за нами!

— Но почему бы нам просто не воспользоваться лифтом? — спросил Гэлбрайт, всё же убирая руку с кнопки вызова.

— К вашему сведению, наш институт расположен на такой большой глубине, — начал специалист тоном музейного искусствоведа, — что во время поездки на лифте ваш мозг рискует не справиться с быстрой сменой давления.

— Ну и в чём тут дело? — на инспектора это заумное оправдание не произвело ровно никакого впечатления.

— Да в том, что вы, мой уважаемый и нетерпеливый друг, просто потеряете сознание прямо в его кабине, — с явной издёвкой произнес седовласый.

— Вы мне что, угрожать вздумали? — невольно насторожился полицейский.

— Угроза — оружие трусов, — надувшись от важности, вмешался в разговор японец. — Макото-сан всегда говорир, что черовек обязан...

— Запомните — у меня нет никаких обязательств перед вами двоими, — справедливо перебил его Гэлбрайт.

После этих слов инспектор отошёл от лифта и встал рядом со своими собеседниками. Перед ним открылся вид на винтовую лестницу, уходившую глубоко в круглую бетонную шахту. Её ступени освещались редкими жёлтыми диодами, подвешенными на алюминиевом проводе, который был протянут над перилами лестницы. Конец этой стальной спирали терялся в темноте, из которой не доносилось ни единого звука. При виде этого глубокого спуска вниз по спине полицейского пробежал холод — за всю свою сознательную жизнь он никогда не видел такой большой глубины. Гэлбрайт почувствовал, как у него непроизвольно задрожали руки, и он с трудом сдержался от того, чтобы не поддаться порыву страха и не броситься прочь, то-есть к выходу из этого места.

Он посмотрел на седовласого — тот, казалось, не испытывал совершенно никакого дискомфорта, спокойно глядя вперёд. Затем инспектор повернулся к японцу — тот смотрел на Гэлбрайта с любопытством, и его глаза, казалось, говорили ему «Что, испугались? Это урок для вас, чтобы не грубили ученым!».

— Ну что, в путь? — бодрым тоном сказал специалист.

С этими словами он ухватился одной рукой за железные перила и начал неторопливо спускаться вниз по лестнице. Японец последовал за ним. Гэлбрайт не спешил идти за ними и облокотился на перила.

— Эй, подождите секунду, — тихо сказал он им вслед.

Седовласый, казалось, не слышал его и продолжал идти, и только его желтолицый спутник оказал гостю услугу, слегка откинув голову назад и странно посмотрев на Гэлбрайта, скосив глаза.