Ее звали княжна Тараканова

Пир был готов, но гости были недостойны его! Я знаю, что я буду жертвою. Пусть так — я пострадаю за отечество! Я близок к концу моего жизненного поприща. Но те, которые заставляют меня плакать, будут проливать слезы долее меня.

Д. М. Голицын, один из «верховников», по поводу восстановления самодержавия. 1730 г.

Мне также в настоящее время сообщают, что герцогиня Мекленбургская Екатерина Ивановна и сестра ее великая княжна Прасковья Ивановна тайно стараются образовать себе партию, противную их сестре императрице. Однако мне трудно поверить этому, ибо успешный исход невозможен, и они этим делом нанесут наибольший вред самим себе.

Из донесения прусского королевского посланника барона Густава фон Мардефельда. 2 февраля 1730 г.

Великая княжна Елизавета Петровна нисколько не беспокоится относительно этого дела и послала уже свои поздравления герцогине Мекленбургской.

Он же, 6 февраля 1730 г.

Как был выбор государынин в Сенате, так Иван Алексеевич Мусин-Пушкин сказал: «а цесаревна Елисавет Петровна?» Так князь Михаила Михайлович Голицын сказал: «та-де побочная» и все закричали, что царевна Анна Иоанновна! Разве девяностый год вспомнить хотите… того году бунт был! И Иван Алексеевич, чаю, рад был, что из Сената вышел, чтоб не убили!

Расспросные речи Егора Столетова в Тайной канцелярии.

1736 г.

ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА. Столетов Егор (1706–1736) — состоял при канцелярии Вилима Монса для особых поручений, между прочим, писал для него любовные письма и стихи. Замешанный вместе с Иваном Балакиревым в дело Монса, был наказан кнутом и сослан солдатом на работы в Рогервик на десять лет. После смерти Петра I назначен Екатериной I в штат цесаревны Елизаветы Петровны. С избранием на престол Анны Иоанновны перешел от Елизаветы к В. В. Долгорукому, вместе с которым сослан в начале 1732 г. на вечные работы в Нерчинск. В 1735 г. пропустил заутреню в день тезоименитства Анны Иоанновны, о чем было донесено начальнику Нерчинских заводов, будущему историку В. Н. Татищеву. Татищев отдал приказ о строительстве за городом двух специальных изб и сарая «для розыска» и начал следствие «с пристрастием» — дыбой и всеми другими видами пыток. Следствие велось с такой жестокостью, что Столетов выдал много того, о чем сумел в свое время промолчать в Тайной канцелярии.

Когда князь (Михаил Белосельский-Белозерский. — Н. М.) был за государынею цесаревною в походе у Троицы, то, воротясь в Москву сказывал мне наедине: государыня-де царевна сказывала ему, князь Михайле, что «государыня-де императрица дивится сама, как бог пронес без бунта во время выбора».

Расспросные речи Егора Столетова после получасовой пытки на виске и трехсот ударов «изредка». Нерчинск. 1735 г.

Когда в 1731 году я уезжал из Москвы в Петербург, Столетов приезжал ко мне проститься и со мною вместе ходил в церковь для слушания молебна напутственного. Он говорит, будто я, услыхав звон, сказал: «Точно набат… не к бунту ли? Я бы рад был!» Это неправда. И то ложь, будто я прибавил: «нашей братьи, кои тому рады, человек с триста».

Расспросные речи М. Белосельского-Белозерского

в Тайной канцелярии. Петербург. 1736 г.

Яко бы я, без указа, в розыски важных дел вступил, в которые бы вступать мне не надлежало, и хотя я сначала от великого страха не мог опамятоваться и того числа изготовленный Столетову розыск остановил, но ныне едва опамятовался, мню, что об оном вашего императорского величества присланном мне о Столетове и других указе, как господам министрам, так и в Тайной канцелярии, неизвестно, и для того еще вчера им, Столетовым, разыскивал жестоко, токмо, почитай, более прежнего ничего не показал.