Эфемерия

Конечно, человека, стоящего в глубине комнаты, я тоже узнала. Мистер Псих, у которого в кафе спрятано больше скелетов, чем может уместиться в одном шкафу. Притом, скелетов настолько невообразимых и сверхъестественных, что это с трудом умещалось в голове. Я могла сколько угодно говорить, что человек не может создавать иллюзии и влиять на чужое восприятие, или иметь в подвале дверь, открывающуюся в Нарнию, или куда-то еще, но факт оставался фактом. Я попала!

– Простите моего друга. С его стороны было неучтиво так с вами поступать.

– Вы про эротическое шоу, которое он едва не устроил? – Мои щеки запылали, а тело задрожало, но я выдержала взгляд серых холодных глаз. – Или про то, что он копался у меня в голове, доставая нужную вам информацию? А может, вы извиняетесь за то, что уже дважды не добили меня? – Я осторожно потрогала ноющую шею, на которой наверняка остались синие отпечатки пальцев, и с трудом сглотнула.

– А вы забавная. Ничего не представляющее из себя ничтожество, а столько гонора! – Мужчина медленно вышел из полумрака небольшой комнаты, которая показалась еще меньше, когда он оказался рядом. Смотреть на него снизу вверх и остро ощущать свою незначительность было неприятно. Я поднялась на ноги, но сути это не изменило: я все равно казалась себе маленькой и жалкой мышкой рядом с огромным львом, примеривающимся, с какой стороны откусить жертве голову.

Страх, словно липкая паутина, скрутил внутренности, заставляя мышцы болезненно сжиматься и трястись от зашкаливающего адреналина. Я настороженно отступила, вжимаясь в стену, и, словно защищаясь, притянула руки к груди.

– Прошу, отпустите, я ничего никому не скажу. Я всего лишь хотела найти сестру. Она пропала неделю назад. Фотография… вы видели ее фотографию, – затараторила я. – А про все остальное я забуду, обещаю! Ведь если тебе что-то приснилось, в это никто не поверит, так?

Я с мольбой и надеждой смотрела на мужчину, на лице которого не дрогнул ни один мускул. Он вообще казался отстраненным и далеким. Красивая, холеная, но такая бездушная физиономия!

Между тем мужчина небрежно смахнул с манжеты белоснежной рубашки невидимую соринку и вперился в меня своими антрацитовыми глазами, цвет которых становился темнее и насыщеннее, словно в них зарождалась тьма.

– И спасибо, что спасли от тех религиозных фанатиков, – продолжала тараторить я, словно полоумная, заикаясь на каждом слове. – Дурацкий у них фестиваль, не то что наше «Нашествие»! Там хоть музыка оправдывает происходящее: хард-рок и все такое…

Я не сдержала истерический смешок, и в этот момент мужская ладонь уперлась в стену рядом с моей головой, а лицо с прямыми и острыми чертами приблизилось почти вплотную:

– Кто вы такая, мисс Воронина? И как вы открыли эту чертову дверь?

Глава 4

– Вы о двери в Нарнию? – Я вновь истерически хохотнула. – Она не была заперта. Да, ручка поддавалась с трудом, но вы сами меня вынудили. Напугали до полусмерти, вот я туда и спустилась. А насчет того, кто я, глупый вопрос: вы сами пару минут назад прочитали меня, как открытую книгу. Варвара Воронина, студентка четвертого курса пединститута, брошенная любящей мамочкой сразу после рождения и выросшая в детском доме…

Мужчина как будто меня не слушал. Его тело пронзила дрожь, и он хрипло выдохнул:

– Не важно. Я надеюсь, вы осознаете, что я не могу вас отпустить?

– Почему? – мое сердце сковал ужас.

– Думаю, это очевидно.

– Очевидно кому? Вам? – крикнула я, ощущая, как земля уходит из-под ног. Но мужчина не ответил и стал еще более отстраненным, будто совсем потерял связь с реальностью. Он отвернулся, к чему-то прислушался, а после вновь конвульсивно дернулся.

– Вы пошутили, правда? Скажите, что пошутили! – запричитала я, испытывая новую волну удушающего страха. В этот момент на шее мужчины вздулись вены, а из-под ворота белой рубашки зазмеилась вязь черных татуировок. Глаза превратились в темные и пустые колодцы, на дне которых свирепствовала тьма. Я испуганно вскрикнула, прикрывая ладонью рот.

– Вы – демон?!

Мужчина не ответил, поглощённый внутренней борьбой. Но как только я попыталась отползти в сторону, он схватил меня за плечи и тряхнул:

– Я сказал, что вы не уйдёте, пока я не узнаю правду!

– Отпустите… пожалуйста! – Я больше не могла сдерживать слезы и разревелась.

Мистер Локхарт тяжело задышал, словно испытывая адские муки.

– Теперь вы принадлежите Эфемерии. Даже не пытайтесь сбежать! – Его кулак впечатался в стену над моей головой, оставляя в ней вмятину. Я вскрикнула и присела, а мужчина, одолеваемый внутренними демонами, выбежал из комнаты, словно за ним гнались сама преисподняя.

***

Чувствуя себя разбитой и опустошённой, я улеглась на пол там же, где сползла по стене, подтянула колени к груди, обхватила их руками и предалась самобичеванию. В какой жизненный момент я свернула не туда? Наверное, в тот день, когда решила, что Полина должна быть со мной. В голове, словно в насмешку, прокручивались одни и те же слова.