Эффект бабочки

— Немного… да это ерунда. Просто если по голове прилетело хоть чуть-чуть, алкоголь вообще нельзя.

— Не знал, — удивляется тот, на что пожимаю плечами — информация не секретна.

Джером тем временем заводит разговор — кто я, откуда… В общих чертах это общеизвестно, но познакомится с перспективным студентом всегда полезно. А что я перспективный, никто уже не сомневается.

Участие в легкоатлетической сборной, тренировка полицейских, бокс. И главное — заработанный на нефтяной спекуляции капитал.

Когда со всем этим грузом я прошёл испытания в старейшее студенческое братство Северной Америки [146], причём на первом курсе и будучи гражданином другой страны, новые друзья начали появляться будто методом деления.

* * *

Экзамены благополучно сданы и даже (вот чудо!) очень недурственно. Знаний, правда, от этого не прибавилось… Ну что поделать, в братство шёл как раз за связями, они порой полезней знаний. Ничего, подучусь и догоню.

— Есть планы на лето? — Поинтересовался Зак.

— Миллион и одновременно никаких, — отвечаю легковесно, — так что если есть предложения, готов их выслушать.

— Отец тобой заинтересовался, приглашает недельку в Вашингтоне погостить.

— Почему бы и нет? Заодно и Капитолий повидаю.

— Да хоть президента, — отмахивается Зак и до меня доходит наконец — в какие же верха я влез! Для Зака президент старый знакомый семьи — немолодой дядька, который не раз бывал у них в гостях и качал маленького Закарию на коленке. Собственно, как и добрая половина крупных политиков, независимо от политических пристрастий. Родня, члены братств, партнёры по бизнесу… а чаще всё одновременно.

— Я слышал, тебя ребята из братства хотят пригласить к себе, с семьями познакомить.

— Только за. Давай со мной? Ты почти всех этих людей знаешь, так?

— Так.

— Ну вот, мне полегче малость, да и ты проветришься. Я так понимаю, по всей стране покатаемся?

— Не по всей… но да.

— Не самый худший способ провести лето, — подвожу итог, — путешествие, знакомство с новыми людьми. Наверняка всё больше в летних домах гостить будем?

— Где ж ещё? — Удивляется Зак, у семьи которого с десяток резиденций по стране, — иногда в городских домах, но это если в театр сходить захочется.

— Ещё и на природе… парни! — Ору истошно братьям, — мы с Заком решили по стране покататься! Если кто хочет пригласить нас погостить, только за будем! От себя обещаю байки про Южную Америку и свободные уши для ваших отцов и дедушек. К сестричкам обещаю не подкатывать, но не обещаю соблюдать обеты целомудрия, если подкатывать будут они!

Парни посмеялись, хлопая меня по плечу, но приглашения получил почти от каждого. Некоторые собирались провести лето в Европе, от них получил на Рождество.

Понятно, что посетить дома более чем сотни братьев за лето невозможно, но хоть что-то! Очень нужно знать, как живёт и чем дышит элита США.

* * *

Глубоко вздохнув, Максим шагнул к выходящему из ресторана нетрезвому сотруднику советского торгпредства [147] в Берлине.

— Ну что же вы, товарищ Лейба, — укоризненно сказал он, подхватывая сотрудника под локоток и будто продолжая беседу, — так подвести Исаака, ай-яй-яй…

— Кто вы? — Вяло отреагировал гражданин СССР, пьяненько икнув.

— Кто, вас не касается, — с пафосом особо важной персоны сказал бандит и тут же смягчил тон, — могу сказать лишь, что ревизор. Это вас устроит? Не смотрите на меня с таким ужасом и не пытайтесь узнать — маскировка знаете ли.

— Я не…

— Мы знаем, что вы не, — передразнил его Максим, усаживая в арендованный на чужое имя автомобиль, — не беспокойтесь, у вас достаточно родственников и друзей в Москве, чтобы прикрыть ваши не. А вот кое-кто из ваших старших товарищей забыл более старших товарищей и излишне обнаглел.

— Николай Николаевич?

— Ну вот, вы и сами всё понимаете, — хмыкнул Парахин, выруливая на трассу, — заигрался товарищ Крестинский [148] и утратил чувство меры, вместе с чувством благодарности.

— Но у него… — Лейба повёл глазами вверх.

— Покровители? Знаем, знаем… Ничего по-настоящему серьёзного Николаю Николаевичу не грозит, но показательная порка в узких рядах всё же предстоит.

— Я бы не хотел ввязываться во всё это, — нерешительно начал Лейба, потея от страха.

— Поздно, батенька, — усмехнулся Максим под гримом, сворачивая в сторону небольшого посёлка, где снял небольшой дом, — вы уже ввязались. Если вы думаете, что своим молчанием спасёте от порки Крестинского, то зря. А вот сами влетите… родственники и друзья заступились за вас, но мы пошли им навстречу только при учёте вашего с нами сотрудничества. Нет? Не сядете, не волнуйтесь… просто проедете на Крайний Север, заведовать крохотным магазинчиком. Хотите?

— Н-нет, — испугался сотрудник торгпредства, — очень не хочу. Но…

— Узнает? Если вы будете молчать, то и не узнает. Вернётся в Москву товарищ Крестинский и получит своё… вы о том скорее всего и не узнаете. Говорю же — порка будет проходит в узких кругах. При всём моём уважении, для вас высоковато. Впрочем, и для меня. Специалист я хороший, скажу даже — местами уникальный. Но до кремлёвской верхушки не дотягиваюсь и вряд ли дотянусь.