Эффект бабочки

— Тимофеев Илья Алексеевич, — представился он, — в прошлом ротмистр Елисаветградского [27] гусарского полка

— Сушков Александр Викторович, — представляюсь ответно, — в настоящем и прошлом гражданин совсем иной страны. Так же хочу отметить, что гражданами Российской Империи Сушковы не являются вот уже пятое поколение.

— Несколько неожиданный ответ… но спасибо за откровенность, — кивнул ротмистр, присаживаясь рядышком, одёрнув изрядно вытертые брюки, — я понял, что вы хотели этим сказать.

Слегка киваю и растекаюсь по лавочке, не глядя на собеседника. Несколько слов, и вот уже Илья Алексеевич понимает, что давить патриотизмом на меня не выйдет.

— Прекрасная сегодня погода, — начинаю разговор, — верите ли, впервые побывал в берлинском зоопарке!

— А я частенько захаживаю, — подхватил бывший.

— Так может, на правах завсегдатая проведёте экскурсию?

Ротмистр на полном серьёзе воспринял мои слова и где-то с час мы потратили на прогулку и ознакомление с питомцам зоопарка.

— Пять поколений, говорите…, — снова начал он разговор подле загона с бизонами, — Я так понимаю, к патриотизму взывать бессмысленно?

— Не стоит, — отвечаю, не скрывая иронии, — чтобы расставить точки над ё…

— В России говорят над i [28], — поправил ротмистр.

— В России может быть, — пожимаю плечами, не позволяя вести себя, — мне больно смотреть на происходящее там, но помогать каким-то образом РОВС и прочим белогвардейским организациям нет никакого желания. Не чувствую с вами единства, не обессудьте. В своё время передки перестали быть гражданами страны Российской Империи прежде всего из-за политики властей, из-за выкупных операций [29] и винных откупов [30]. Семья наша не принадлежала к элите и понять народ, возмущённый постоянными злоупотреблениями власть имущих, могу вполне.

— Социалист? — С любопытством, под которым пряталось холодное бешенство, — поинтересовался бывший.

— Если только социал-демократ, — отвечаю честно, вспоминая европейскую модель социальных гарантий, — но не коммунист. Поймите — интересы России для меня понятны, но это не моя Родина. Помочь в случае беды не откажусь, если это не будет слишком обременительно. Но именно стране и народу, а никак не маленькой социальной группе отщепенцев.

— Отщепенцев? — Ротмистр зло усмехнулся, — едко. Но признаться, вы правы — именно отщепенцы. Я, да и большинство моих товарищей считаем свою миссию важнейшей для сохранения сперва культурного наследия, а потом и Империи… Но с формальной точки зрения вы правы. Тем не менее, ваш старший компаньон обратился именно к нам.

— Старший он только по возрасту, — отвечаю с ленцой, — хотя сам Аркадий Валерьевич может считать иначе.

— Заметил, — желчно рассмеялся ротмистр, — самомнения у вашего товарища много, а вот со здравым смыслом и особенно воспитанием порой наблюдаются трудности. Как это сочетается с умением бывалого юриста и чинуши, мне трудно понять.

— Товарищ? Нет, случайный попутчик, не более. Так уж сложилось, что мы оказались вместе. Так получилось… Есть кое-какие тайны, за которые можно получить немало денег, но есть и опаска расстаться вместо этого с жизнью.

— Ваши… наниматели?

— Есть моменты, заставляющие предполагать за ними слишком резкую смену поведения.

— Хм…

— В детали вдаваться не буду, но с учётом неправильного поведения наших нанимателей стало ясно, что вытащить каштаны из огня мы можем, только вот в живых после этого не останемся. Вкратце — мы либо доверяемся доброй воле наших нанимателей, которой у нас нет ныне доверия… План был изящным, но… веры больше нет. А без их помощи…

Пожимаю плечами и Илья Алексеевич договаривает:

…— ввязываетесь в противостояние с РОВС, не зная о нас почти ничего и не имея покровителей. Так хорошие каштаны-то?

Задумываюсь, пытаясь для достоверности подобрать аналоги знаниям попаданцев и похоже, получается неплохо — белогвардеец подбирается, как рысь перед прыжком.

— Хорошие. Но вот уцепим ли мы всё или краешек, сказать не могу. Интуиция подсказывает мне, что там не столько деньги, сколько некие документы. Материал для шантажа, акции или что другое — не знаю, но куш большой. Слишком большой для людей без покровителей.

— Аркадий Валерьевич рассказывал несколько иное, — пробует меня на излом бывший.

— У каждого из нас свой кусочек информации и своя голова на плечах для её интерпретации.

— Что вам — лично вам хотелось бы получить? — Ротмистр бесцеремонно вглядывается в глаза.

— Денег — достаточных для покупки качественного паспорта одной из приличных стран…

— Паспорт мы вам достанем, — перебивает белогвардеец, пытаясь давить.

— Не стоит беспокойства, — не скрываю иронии, — справлюсь. Деньги на паспорт и на более-менее приличную жизнь… года на два хватит. Дальше сам. Молодой, неглупый — выплыву. А нет, так и миллионы не помогут.

— А если пустышка? Какие гарантии вы можете дать?