Читаем Эффект бабочки полностью

Эффект бабочки

Василий Панфилов , Василий Сергеевич Панфилов

Шепот несется по миру [92]Рабочий, его ты не слышишь?Зовут на войну командиры.Рабочий, ты это не слышишь?Зовет тебя в бой оружейный магнат,Он прибыли новой будет так рад!Весь мир призывает магнат на войну,Стремясь уничтожить Советов Страну!Рабочий! Крестьянин! Вооружайся!Оружие в руки бери!Встреться без страха с фашистской напастью!Череп зверью проломи!Бери под контроль ты дома и заводы!Свергнут пусть будет проклятый кумир!А на руинах во славу народаСтрой новый социалистический мир!Вагоны идут ночь за ночьюВ Польшу везя пулеметы,Винтовками вооружаяКитайцев свирепые роты,Снаряды даруя чехословакам,Румынам даруя гранаты,Желая насильем, войною и страхомРасправиться с красным солдатом!Рабочий! Крестьянин! Вооружайся!Оружие в руки бери!Встреться без страха с фашистской напастью!Череп зверью проломи!Бери под контроль ты дома и заводы!Свергнут пусть будет проклятый кумир!А на руинах во славу народаСтрой новый социалистический мир!Рабочий! Не слушай кумира,Что славит арийскую расу!Мечтают властители мираС рабочим расправиться классом!Хотят они антисоветским походомПокончить с свободой, борьбой и народом!Ведут этот бой не евреи и арий!Война эта против тебя, пролетарий!Рабочий! Крестьянин! Вооружайся!Оружие в руки бери!Встреться без страха с фашистской напастью!Череп зверью проломи!Бери под контроль ты дома и заводы!Свергнут пусть будет проклятый кумир!А на руинах во славу народаСтрой новый социалистический мир

Колонна пела не слишком стройно, но дружно. Лица одухотворённые — видно, что люди идут ради идеалов. По телу бандита пробежал озноб.

— Какая же я сука, — тихо сказал себе под нос Максим, — здесь немцы… Немцы, бля! Пытаются изменить мир к лучшему, а я официантом… Зная, что впереди война.

Он стоял на тротуаре и смотрел на идущих мимо левых, кусая губу. Отчаянно хотелось встать с ними в строй… Не потому, что он коммунист, вот уж нет! Обозначить позицию, стать на правильную сторону. За своих, пусть даже здесь и сейчас это немцы.

<p>Двадцать первая глава</p>

Знакомства в студенческой среде завести несложно, достаточно посещать время от времени излюбленные молодёжью места и быть достаточно открытым к новым людям в твоём окружении.

К концу зимы тысяча девятьсот двадцать восьмого года количество приятелей на всех факультетах Нью-Йоркского университета перевалило у меня за сотню, и это если считать только тех, с кем вместе пил, гулял и куролесил по-всякому. Появились знакомцы и среди профессуры, служащих университета.

Можно сказать, что поступление обеспечено, как и самый тёплый приём в одном из студенческих братств. Но возникла неожиданная проблема выбора.

Отучившись два года на искусствоведа и посещая также лекции по социологии и психологии, думал и в двадцатом веке пойти по привычным рельсам. Послезнания позволяли не только достаточно легко ухватить здешнюю программу, но и войти в дальнейшем в элиту гуманитариев.

Взять хотя бы психологию, которая сейчас переживает времена даже не расцвета, а скорее зарождения. Только-только психологи перестали считать, что вся наша жизнь вертится вокруг наличия или отсутствия фаллоса и началась настоящая наука. И тут я, такой красивый и многознающий… Стать в таких условиях гением психологии и отцом-основателем легче-лёгкого.

С искусствоведением настолько быстрой карьеры и славы не видать, но опять-таки, можно уверенно говорить о признании и солидных финансовых потоках.

Перейти на страницу: