Эффект бабочки

Сперва турки, а потом и выходцы из Африки приучили местных, что спешить на помощь нельзя! Для выходца из какого-нибудь Марокко сдвинутые понятия чести, вынесенные из провинциальной глубинки полудикой страны, куда важней европейских законов. Отсидка в комфортабельной немецкой тюрьме, да с поддержкой землячества… курорт!

Вот и привыкли местные обыватели и туристы не спешить на помощь при криках помогите… Есть, конечно, отдельные храбрецы — немцы и европейцы отнюдь не такие рохли, как показывают по российскому ТВ. Но пределы допустимой самообороны в Европе ничуть не менее вывернутые, чем в России. Да и положительная толерантность к мигрантам и их потомках на законодательно уровне сказывается не лучшим образом.

— Кино! Не мешайте, снимается кино! — орали помощники режиссёров туристам, — ведите себя максимально естественно, снимают скрытые камеры!

Не все в толпе поверили крикам смуглых помощников режиссёра, тем более акцент… но проще уговорить себя, что ты не трус, это кино!

Пробиваемся через толпу, расталкивая людей, сами туристы расступаются неохотно. Трое подростков-европейцев не внушают ни уважения, ни опаски. Другое дело, бегущие за нами откормленные боевики из спортивных мусульманских клубов.

Все как один рослые, здоровые парни, не занимающиеся ничем, кроме тренировок и таких вот… акций.

— Стой! — Слышу голос на чистом немецком, — поймаем, хуже будет

Над головой пролетает банка с газировкой, с силой впечатавшись в стену дома.

— Мохаммед, — выдыхает Курт, — немец… обрезанный…

Ситуация страшная, такие вот омусульманенные ренегаты в Германии перестали быть редкостью. И бог бы с ними, с ценителями мирного ислама. Есть такие, есть… но есть и другие, прельщённые романтикой борьбы. В определённом возрасте людям всё равно за что бороться, лишь бы драйв, движуха…

Одни приходят к анархистам, другие к неонацистам, третьи… вот, бежит Мохаммед, белобрысый фанатик-исламист с арийскими предками. Как многие неофиты, он склонен кому-то что-то доказывать… жестокость и отсутствие тормозов поражают.

От того, что он вместе с Алиевыми, ещё страшней — отморозки ещё те. Не убьют… наверное, но фантазия у них богатая, в руки лучше не попадаться. Говорят, что татуировка шлюха на лбу Мирки из десятого — их работа. Доказать ничего не удалось, но нам и косвенных данных хватает.

— Давай! — Выдыхает Курт, сворачивая резко в сторону подворотен, — делай как я!

Один из домов в подворотне украшен многочисленными выступами и лепниной. Курт, скинув скользкие, но такие неуместные туфли, начинает восхождение наверх. Недолго думая, вместе с Лемке следуем за ним.

Основы паркура знаем, как собственно, большая часть подростков из не вполне благополучных семей. Ну а с моим прошлым тем более…

— Шайзе! — Ругнулся Лемке, когда в бок ему попал брошенный кем-то из турок кусок мусора, — чуть не сорвался!

Неожиданно открылось окно и показалась усатая физиономия.

— Давайте, парни! — Престарелый спаситель, крепко пахнущий лекарствами, помог влезть в свою квартиру, и вовремя.

— Спасибо, — выдыхаем почти одновременно, — нам скорее наружу, через крыши уйдём!

— Вам скорее сидеть, — сурово рявкает дед, шевельнув усами, — я этих ваших ушлёпков не боюсь и не боялся! На русском фронте выжил и в русском плену, а тут в родной стране — уголовники турецкие!? Да я лучше последние годы в тюрьме проведу за их убийство, чем позволю преступным иностранцам преследовать наших ребят!

Достав ружьё впечатляющего калибра, старик споро зарядил его и засуетился.

— Полицию я уже вызвал, давайте пока чаю. Вот… конфеты есть…

Герр Мюллер суетился и хлопотал вокруг, а я не мог отделаться от странного ощущения, будто в мире что-то пошло не так…

* * *

— Факультет искусств… хм, — покусав губу, — всё-таки вычёркиваем. Приспичит, можно будет на лекции походить ради развития кругозора.

— Остались экономика, юриспруденция, химия и инженерные направления, — подытожил профессор Ланцер, кидая на кафедру влажную тряпку, — по юриспруденции могу помочь с решением прямо сейчас.

— Весь внимание!

— Есть желание заниматься политикой или публичной деятельностью?

Отрицательно мотаю головой, на что Шарнье смеётся, отставив бокал в сторону.

— Минус, — произносит Ланцер, выводя его мелом на доске. Заниматься юридической практикой? Тоже нет? Тогда зачем тебе может понадобится юриспруденция, поясни.

Задумываюсь, непроизвольно сложив ладони домиком. А действительно, зачем? Честно награб… добытые деньги ныне в Швейцарии. Фонд, который купил другой фонд, который купил частный банк… Схема запутанная, но достаточно надёжная, выйти на владельца, то есть меня, проблематично даже Рокфеллеру.

Не то чтобы у того нет возможностей… есть, ещё как есть! Просто в финансовом мире не принято слишком пристальное внимание к таким фондам. Нехорошо это, не по правилам.

Крупный капитал часто балуется подобным образом. Уход от налогов, возможность иметь средства, движение которых не смогут проследить конкуренты и так далее.