Эффект бабочки

— А куда мы идем? — ее не возмущал сам факт того, что они идут, но было очень любопытно, куда? На самом деле, Настя с удовольствием осталась бы и потанцевала уже с Имагиным. Насколько она помнила, танцует тот хорошо, держит крепко и целоваться не полезет, хотя даже если полезет… пусть, она будет не против.

— Спасибо, — Глеб обратился к кому-то, протянувшему ее вещи, а потом продолжил путь, направляясь к выходу.

— Глеб Юрьевич, а как вы тут оказались? — Настя попыталась вывернуть шею так, чтоб заглянуть в лицо мужчины, но у нее не получилось, пришлось хвататься за руки, чтоб не упасть. — Вот совпадение! Правда?

— Правда, — а он отвечал как-то недовольно, коротко. Чего злится? Непонятно.

Ее вывели на улицу, но и там не отпустили.

— Мы покурить вышли? — во второй раз попытка заглянуть в лицо прижимающего ее к себе со спины мужчины увенчалась пусть частичным, но успехом. Настя убедилась, что он какой-то суровый.

— Мы не курим, шагай, — а потом ее чуть подтолкнули, направляя уже к парковке.

— А мы уезжаем? Я же не попрощалась… — медленно но верно до девичьего мозга доходила важная информация, Настя даже попыталась затормозить, снять с себя чужие руки, развернуться, да кто ж ей дал бы?

— Я за тебя попрощался. И вещи забрал, но тебе я их не дам…

— Это почему? — «ууууу» получилось протяжным, наполненным возмущения, осознавая это, Настя поморщилась, даже ее не слишком трезвому сознанию такая манера не понравилась.

— Уронишь, вываляешь в грязи, а потом будешь плакать. Так что вперед, пьянь, будем кататься.

Уже рядом с машиной Имагин разжал руки, открыл двери, а потом поддал ускорения покачивающейся девушке шлепком по попе. Возмутиться Настя собиралась, но ей не дали — упаковав-таки в машину, пришлось срочно переключаться на то, чтоб оправить непозволительно высоко поднявшееся платье.

Обойдя машину, Глеб какое-то время просто стоял, пытаясь понять, что только что произошло.

Принцесса явно перебрали, перебрали настолько, что еще бокал и танцы на столах были бы обеспечены. По какой такой причине? Выяснить предстоит у принцессы, но сначала пусть проспятся. А вот теперь самое интересное. Если принцесса планировали надраться, то куда собирались двигать дальше?

Везти ее домой, Глеб не рискнул бы. Еще помнил свои студенческие годы, когда предпочитал в таком виде на глаза родителям не попадать, а Настя жила с родителями. Куда еще? Можно, конечно, катать до утра, но так выше вероятность, что укачает. А еще можно отвезти к себе.

Усмехнувшись, мужчина открыл водительскую дверь.

— Вы меня воруете, да? — девушка встретила его очень осмысленным пьяным взглядом и таким же серьезным вопросом.

— Да. Скажи спасибо, в багажник не стал трамбовать.

— Спасибо.

— Не за что, — выруливая на дорогу, Глеб еле сдерживался, чтоб не рассмеяться.

Как ни странно, он не злился. Ни на нее, что неплохо погуляла, ни на подруг, что позвонили, даже на того кента, который прижимался. В конце концов, кент скоро будет пускать ленты над унитазом, а Настя с ним, так какого хрена злиться?

А она… Это было забавно. С ней-то и в нормальном состоянии не скучно, а этот вечер обещал быть крайне интересным.

— Правильно, что не стали в багажник… Платье бы помялось, жалко… — думая о чем-то своем, Настя разглаживала несуществующие складки на платье, несознательно привлекая внимание к голым коленкам. Очень красивым и совсем голым…

— Потому и не стал.

— А куда мы едем? — девушка вскинула взгляд на мужчину, повернулась, села вполоборота, чуть покачиваясь.

— Домой.

— Ко мне? — зеленые глаза увеличились раза в два, а к губам взметнулась ручка с аккуратными выкрашенными темным лаком ноготками.

— Могу к тебе, могу к себе.

— Лучше к вам, — а потом эта самая ручка схватила его за кисть, сильно сжимая. Глеб бросил сначала быстрый взгляд на этот хват, а потом на перепуганную бабочку. — Мама убьет…

— Значит, ко мне, — усмехнулся, отмечая, как девушка выдыхает, расслабляет пальцы, но не убирает.

— Вы хороший, Глеб Юрьевич, — водит большим пальцем по внутренней стороне запястья, немного щекоча, а еще делая очень… крайне приятно, скользит указательным по косточке…

Стряхнуть ее руку — было бы грубостью, но следить за дорогой и одновременно наслаждаться этими прикосновениями — нереально, потому Глеб перехватил руку, поднес к губам, поцеловал, а потом положил уже на ее колено, коснувшись напоследок мягкой теплой кожи.

— Настенька, давай поиграем в игру? Ты считаешь красные светофоры, я — зеленые. Чьих больше — тот победил. Договорились?

— Да, — отнесшись к заданию ответственно, Настя вновь крутнулась в кресле, устремляя взгляд вперед. — А победитель…

— Победитель загадывает желание.

— Ладно… — девушка снова бросила на Имагина подозрительный взгляд, о чем-то думая. — Но ваше-то желание я и так знаю…

— Считай, Настенька…

Пришлось считать.

Знает она… Ни черта она не знает. Например, не знает, каким благородным идиотом себя сейчас ощущает один конкретно взятый мужчина, везущий домой девушку, которая безумно нравится, а думать должен о том, во что ее одеть, как уложить и что с утра налить, чтоб голова болела не так жестоко…

* * *