Эффект бабочки

— Почему не поедешь, Настюш? Мы могли бы все вместе… — мама провела по голове Аси, замечая, как по лицу дочки прошла тень.

— Мы же уже говорили, мам, — а Настя быстро встала, развернулась, вновь направляясь на кухню. — Я останусь дома, а поеду потом, когда вы вернетесь. И бабушке так лучше, не нужно будет сразу такую ораву кормить, и мы не будем волноваться за квартиру.

— За квартиру — нет, за тебя — да.

— Пусть за нее мужик волнуется, мам, а мы поедем отдохнем.

Последнее слова в этом разговоре осталось за Андреем.

Настя же вернулась в кухню, забилась в угол диванчика, подобрала под себя ноги, гипнотизируя взглядом телефон. Ей очень… очень-очень-очень хотелось уйти из Бабочки. Теперь уже не только потому, что этому противилась она сама, теперь все было еще сложней — вопрос ее работы стал вечной причиной споров с Глебом.

Вот уже две недели как не Имагиным с пристальным взглядом, а официальным молодым человеком, милым, ласковым, лучшим Глебом. И эти недели омрачало одно — необходимость нестись в Баттерфляй, необходимость сообщать об этом Глебу, а потом необходимость ехать с ним, молчаливым и злым, домой, когда он забирал из клуба.

Имагин много раз пытался поднять эту тему, Настя много раз объясняла, что пока вопрос работы для мамы не решится, свою подработку она не бросит, мужчина скрипел зубами, но ультиматумы ставить не решался. Понимал, что пока выбор вряд ли будет сделан в его пользу.

Только график у Насти почему-то сменился, и Женечка больше близко не подходил, разве что по важным делам, а девочки…

Амина периодически поддевала, другие тоже хихикали, прозвав золушкой, но как-то не зло, без зависти.

Однажды, когда отмечали День рожденья одной из бабочек, даже на откровенный разговор раскрутили, сидели, слушали, улыбались, вздыхали, а потом несколько раз поднимали пластиковый стаканы с апельсиновым соком за то, чтоб каждой достался такой Имагин, а кто себе такого уже нашел, чтоб не сдулся.

Настя и сама понимала, что ей как-то дико повезло. Дико повезло с тем, что Петя когда-то предал, что потом выгнал, что Алина посоветовала позвонить в Баттерфляй, что Имагин пришел именно в тот день. И дальше продолжало везти, потому что дни идут за днями, а он не разочаровывает. И она его, кажется, тоже.

Будто чувствуя, что думают сейчас о нем, Глеб позвонил.

— Алло, — Настя схватила трубку тут же, улыбнулась.

— Как дела? — голос мужчины звучал достаточно глухо на фоне общего галдежа.

— Хорошо, а у тебя?

— Тоже неплохо, был на встрече, вот закончили, сейчас поеду на другую.

— А мы лентяйничаем, — в этот самый момент на кухню вновь пожаловал Андрей Владимирович, плюхнулся на стул, хватая надкушенный уже бутерброд.

— Ну лентяйничайте… — Имагин на какое-то время замолчал. Настя подумала, что отвлекся на разговор с кем-то извне. — У вас там ничего… нового? — а потом снова заговорил.

— Мама прошла собеседование.

— Поздравляю! — голос Глеба сочился энтузиазмом. Видимо, этого момента ждали не только в семье Веселовых.

— Единственное, приступать можно будет только в августе. Пока вакансия еще занята.

— Все равно поздравляю, — и даже не погрустнел, будто не удивился. — Когда к Пирожку пойдешь?

— Когда буду уверена, что здесь все срослось…

Глеб снова замолк. Теперь Настя могла бы с уверенностью заявить — наверняка нахмурился — недоволен.

— Ладно, вечером поговорим, я в восемь заеду.

И сбросил, предварительно выслушав ее согласие и попрощавшись. Вечером непременно вновь будет поднята вечная тема ее работы в Бабочке, и в миллионный раз Насте сложно будет объяснить, что брать деньги от него она не может, что уйти в никуда пока тоже, что в его офисе ей делать нечего. И в миллионный раз он будет злиться, но смиряться. На это они потратят добрых полчаса, зато остальное время пройдет под знаком полного удовольствия.

Чистейшего кайфа из-за того, что они рядом, он касается, его голос отзывается вибрациями где-то в груди, что от его взглядов таешь, а в объятьях плавишься.

И даже уже не важно, куда они пойдут — в кино, театр, ресторан, гулять в каком-то парке или как два дурака-переростка кататься на отечественных то ли американских, то ли русских горках.

Это все равно будет удовольствие, которое вызывает большую зависимость, чем любой наркотик.

Следом за сыном, с несколько минутной задержкой, в кухню вплыла уже Наталья, успевшая переодеться в домашнее, включила чайник, повернулась к детям.

— Знаете, мне собеседование проводила такая интересная женщина… Марина. Она, наверное, немного младше меня, но выглядит… Есть люди, которых годы не берут, это о ней. Очень эффектная женщина, вот только…

— Что? — первым интерес проявил Андрей.

— Была бы я мужчиной, наверное, смотрела бы, а подойти не рискнула.

— Почему?

— Очень уж… острая, колкая… И взгляд такой, и манера общения. Хотя, как потом оказалось, — она жена одного из основателей. Значит, кто-то все же рискнул.

— Это она с тобой, колко и остро что ли говорила? — «допрос» продолжал проводить Андрей.