Эффект бабочки. Израиль – Иран: от мира – к войне, от дружбы к ненависти

Как пишет Эммануил Сиван в книге «Фанатики ислама» (Издательство «Ам Овед». 1986), и Ш.Шай – в книге «Шахиды: ислам и террор самоубийц», именно это постановление Хомейни впоследствии открыло путь шахидам, совершающих самоубийство во имя ислама. Это, кстати, не является изобретением Хомейни. Вообще, жертвовать собой в бою является высшей целью шиита, открывающей ему дорогу в рай с гуриями. Но провозгласить это может лишь «исчезнувший имам», и до его возвращения жертва не обязательна. Хомейни отменил это, провозгласив, что до возвращения «исчезнувшего имама», именно он имеет право разрешить такую жертвенность.

Десятки тысяч подростков, обвязав головы пурпурными повязками, на которых было написано «Да здравствует Хомейни», рвались на фронт. Многие из них получили «ключи от рая», производимые в массовом количестве из пластика на Тайване. Они бегом пересекали минные поля, гибли, открывая путь иранским войскам. Они нападали на иракские танки в стиле камикадзе. Каждый из них писал завещание перед боем, скорее, письмо имаму или «дорогой маме».

Амир Таири в своей книге «Дух Аллаха» приводит текст такого письма:

«Каким я был несчастным, жалким, невежественным все мои 14 лет, не зная Аллаха. Имам открыл мне глаза – насколько сладка, сладка, прекрасна смерть, благословением которой окропил Аллах своих любимцев».

Они ощущали подъем духа в среде себе подобных подростков: еще миг, они будут героями, вместо мучений нищей жизни. Более трех тысяч, по сути детей, погибло в боях. Они шли на смерть с песней:

Какой восторг и великая радость —
Плечом к плечу с товарищами
Идти в бой и погибнуть
Плечом к плечу с товарищами —
По дороге в рай.

Но, конечно, одними подростками победы не добьешься. Армии нужно вооружение. После захвата американского посольства США объявили эмбарго на продажу оружия Ирану, заморозили в банках миллиарды долларов шаха и требовали того же от своих союзников. Французы через подставные компании продолжали снабжать вооружением Иран. Продавцы оружия тайными путями заклинали израильтян – продавать им оружие. Транспортировать его можно было только ночью, и не морем, а воздушным путем. Для этой цели продавец оружия зафрахтовал самолет аргентинской авиакомпании, могущий поднять 20 тонн и совершивший 18 перелетов.

Сведения об этой сделке по продаже Израилем оружия Ирану просочились в печать. Но обе страны опубликовали опровержение такой злостной лжи.

Один из ручных пулеметов израильского производства из тех поставок был обнаружен через десятки лет у людей «Хизбалы», захвативших израильских солдат на ливанской границе – Регева и Гольдвассера.

После ряда террористических актов, совершенных организацией «Муджахидин-Халк» в Иране, «стражи революции» занялись ею всерьез, ослабив свою слежку за военными. Профессиональные военные использовали это ослабление бдительности и вернули себе командование в армии. Начальником генерального штаба стал бригадный генерал Касем Али Заер-Нижад, сумевший изменить ситуацию на полях войны. Под его командованием, с израильским оружием, Иран вышел в контратаку в октябре 1981 года и освободил захваченный Ираком город, богатый нефтью, Абадан.

Но до этого произошло еще одно потрясшее мир событие. Удивительно то, что оно затмило все сводки о войне между Ираном и Ираком.

Начало июня 1981 года. Ночи в пустыне

6 июня, после получения повестки № 8, приказывающей явиться на военную базу в течение трех часов, к вечеру, едем в джипе на юг – я, Сами Нардор, Стамболи, на гражданке налоговый инспектор, Бени, антиквар из Яффо. За рулем – Битерман, родом из Польши. Вечно зол, цепляется ко всем. Вчера, во время общей экипировки, чуть не подрался с каким-то сверхсрочником.

– Что с него взять? Полани, – разводит руками Бени, редко подающий голос.

– Этой дорогой мы в пятьдесят шестом двигались в Синай и тоже не очень-то знали, что нас ждет. А начиналась «операция Кадеш», – говорит Сами. Усы его шевелятся во впадине между приплюснутым носом и ртом. Про себя вспоминаю, что в иные времена и иных широтах эта «операция» называлась «Тройственной агрессией Англии, Франции и Израиля против братского народа Египта».

Солдатский ужин в лагере под Беер-Шевой: крутые яйца, манная каша, творог, чай.

Подполковник, с виду мальчишка, определяет задание: завтра наше подразделение заступает у Йотваты в ночь на охрану границы с Иорданией.

Имя «Йотвата» на миг вспыхивает в сознании древней стоянкой Моисея, ведущего народ в землю обетованную. При тусклом свете лампочки под пологом палатки долго вожу пальцем по карте. Имена с карты муравьиными цепочками вползают в сон вместе с холодом пустыни, прикосновением авраамовых времен вперемежку со скифскими пространствами, покинутыми мною четыре года назад, где синайские тропы, пески и скалы казались такой же легендой, как Атлантида или мистическая река Самбатион.

На рассвете – подъем бело-голубого флага.