Эффект бабочки в СССР

На столе лежала стопка каких-то книг, стоял бюст одного поляка с ястребиным профилем и карта Демократической Республики Афганистан, полная таинственных пометок. Пожилой человек за столом - в генеральских погонах, крупный, мясистый, с красивым полным лицом, болезненно морщился. Я людей в генеральских погонах в своей жизни видал не так, чтобы много, тем более - погоны эти были куда как непростые, но, глядя на самоуверенного полковника, водрузил второй ящик рядом с первым и отошел в сторонку.

Герилович жестом фокусника открыл оба ящика сразу, и кабинет засиял всеми цветами радуги. Я стоял с вытаращенными глазами и не мог вымолвить ни слова. Наверное, так себя чувствовал Али-Баба в Сезаме или Эдмон Дантес в пещере кардинала Спада. Самоцветы, драгоценные камни - вот что скрывалось внутри этих контейнеров!

Ящики эти - не самые большие, размером с обычный дипломат и разделенные на отсеки специальными вставками, и было понятно: не так-то и много тут драгоценностей, но... Лучи обычной лампы накаливания, которая ярко светила под потолком, отражались от этих сказочных богатств и создавали впечатление, будто творится самая настоящая магия! А если представить, что все эти сокровища можно было еще и огранить, и оправить - то в этих двух чемоданах лежали на самом деле очень большие деньги.

Я не разбираюсь в камнях, но зеленые - это наверняка были изумруды, матовые синие - лазуриты, имелись и другие минералы, самые разные... Виктор Палыч был тоже шокирован, но поменьше моего. Он, видимо, подозревал, что Герилович отчебучит нечто подобное.

- Понятно всё, понятно... То есть вы раздобыли доказательство, что часть контрабанды всё-таки переправляют в Союз? И те случаи со схронами в автомобилях - не единичные? Ладно, ладно, верю... Будем работать. Теперь поясните - вы такой храбрый потому, что имеете толковую версию и план действий? И что за дуболома вы притащили в мой кабинет?

- Я не дуболом, - сказал я. - Я - Гера Белозор, журналист.

- Журнали-и-и-ист? - глаза хозяина кабинета стремительно принялись вылезать из орбит.

- Спецкор "Комсомольской правды", командирован из минского корпункта, - продолжил я с расслабленным видом.

- Герилович! Какого!! Ху... - вопль генерала был подобен рёву раненого лося.

- Спокойно, Виктор Палыч! Это наш, советский Гаврила! То есть - Гера. Он и есть моя версия! Сейчас я вам всё изложу, а потом вы сами решите, куда нас - на Колыму там, или, например, на вручение госнаграды.

- Хера тебе, а не награды, Казимир, чтоб тебя, Стефанович! Вон и так скоро в чинах меня догонишь... - несмотря на показной гнев и грубость, было видно, что Герилович этому дородному мужику в погонах очень нравится.

Генерал сел в кресло, достал из ящика стола пачку сигарет, потянул бумажный цилиндрик и сунул его в рот:

- Излагай, - он ловко чиркнул спичкой и затянулся. - Послушаю, из уважения к твоим прежним успехам.

- Излагаю, - не стал устраивать сцену Герилович. - Итак, одного молодого спецкора, который в бытность свою сотрудником районки прославился своими журналистскими расследованиями, отправляют в командировку в Афганистан. Темы расследований: браконьерство и контрабанда его результатов, организация производства и реализация алкогольной продукции, коррупция и мошенничество в кладбищенском деле, поимка серийного убийцы - маньяка... И вот теперь, в тот самый момент, когда ваш покорный слуга шарится по горам в поисках караванов с лазуритом, этот самый журналист оказывается вместо Ташкента в Термезе...

- А Термез по-вашему...

- Важнейший перевалочный пункт. Как сказали бы за океаном - хаб! И первое, что делает журналист в Термезе - это наведывается в особый отдел, к Валееву. А еще - идет в столовую, кушает там, смотрит, слушает и вообще ведет себя на аэродроме вполне расслабленно. Потом ему в сопровождающие дают небезызвестных вам товарищей из Московского погранотряда - старшин Гумара и Даликатного. Напомнить их послужной список? И вот, три богатыря едут с колонной во-о-от по этой дороге, - полковник потянулся и ткнул пальцем в извилистую линию на карте, которая обозначала трассу Термез - Мазари-Шариф. - И тут можно начинать загибать пальцы: нашего Белозора атакуют в первый раз. Совершенно по-идиотски: подставили какого-то фанатика или отчаявшегося из местных, указали ему БТР - он пальнул, и был изрешечен пулями.

- Думаете - журналиста нашего пугали? Хотели, чтобы он вернулся обратно?

- Или по приезду в Кабул сидел в четырех стенах и переписывал пропагандистские методички, боясь нос на улицу высунуть, - кивнул Герилович. - А получилось бы прикончить - и то не беда. Одним бэтэром больше, одним меньше... Там такая логика, кажется. Но – покушение, так или иначе, не удалось. И Белозора привозят в Мазари-Шариф, где он начинает шариться на местных рынках, присматривать товар, покупать всякую чушь...

- Шемаху я купил, а не чушь! У меня уши обгорели! - вставился я, постепенно начиная понимать, куда клонит Герилович.

- Уши... Тихо, дальше слушай! Потом Белозор - то есть ты - сразу же прешься прощупывать Пятницкого...