Эффект Бали

Безотказная и податливая. Она знает твои эрогенные зоны, симулирует вздохи и оргазмы, накручивает, докручивает и переигрывает. Она знает, где именно тебе больно и как боль трансформировать в удовольствие. Она надевает костюмы по твоим пожеланиям, она читает прейскурант и зачеркивает каждую позицию. Она необъективна. Ей нельзя такой быть. Если бы объективность была добродетелью, если бы объективность была сексуальной, то шлюх не существовало бы.

Глеб учится получать болезненное удовольствие от памяти. Он учится сталкиваться с ней напрямую, а не через метафоры и белые платья, не через чужие лица, напоминающие всегда ушедших.

Он держит в руках ее паспорт. Олеся Ливчук. Он и имени ее не знал. По факту она – всего лишь набор звуков.

– Олеся Ливчук, Олеся Ливчук, Олеся Ливчук.

Пока все в ретрит-центре говорят «намасте», он повторяет ее имя как мантру, надеясь, что оно станет настоящим. Оно свяжется туго с тем самым вечером, с мертвым телом, с его руками, ее шеей, размазанным мясом по асфальту.

– Я так хочу, чтобы ты была настоящей.

Он учится принимать этот факт. Его шлюха должна стать реалистичной, а не надувной куклой. Его память должна дать ему жесткую пощечину, ударить в поддых и наброситься, забыв о деньгах, о договоренностях. Его память должна стать настоящей.

– Его новая Иоланта, – слышит он смешки сектантов за спиной. – Снова пойдет к нему один.

Это Глеб удостоен такой чести – говорить со Светозаром наедине, где они постоянно меняются ролями. Сначала его проклинает Светозар, а уже потом Глеб:

– Смерть. Смерть. Смерть. Ты будешь любить рассуждать о смерти, пока не столкнешься с ней. Идиотские метафоры. Красивые образы. Все это – детство. Игрушки. Все это – ребячество, эти рассуждения о смерти. На самом деле мы все перед ней бессильны.

– На Бали очень красивые церемонии кремации. Это самый важный ритуал в их религии.

Между ними какая-то дурацкая игра, где они передают друг другу мяч и вымещают злость. Они уже друг друга ничему не учат, только обвиняют. Только отзеркаливают друг друга в бесконечной шизоидной игре. Узнают друг друга в другом.

Воспоминания об Иоланте уже стали не так важны, потому что у Светозара они такие же, нет никакой эксклюзивности. В ретрит-центре, где личность каждого стирается белой одеждой и общими практиками, Глебу до жути необходимо что-то его, сокровенное, что-то внутреннее, что-то, что есть только у него.

Бали входит в карантин. Все эти кафе, фотозоны становятся памятникам прошлой эпохи, когда что-то имело значение. Бали заключен на вечное Ньепи. Пространство задыхается, умирает, и ему кажется, что он бродит по трупу города.

Если смерть и придет за ним, то в антибактериальной маске.

Однажды Глебу удалось взять свой телефон из сейфа Светозара. Ему кажется, что Гуру специально оставил его приоткрытым. Небольшая шалость, маленькое угождение, он же все-таки хочет, чтобы Глеб здесь остался.

Будто у него есть выбор. Границы закрыты. Рейсов нет. Денег нет. Желания бороться – тоже.

Он трясущимися пальцами подключается к вай-фаю. Открывает страницу «Мясо». Ему нужно что-то сокровенное, что-то только его.

Онлайн-тусовка «Постсмертие».

Мы живем в эпоху предапокалипсиса. И первым во время чумы погибли тусовки.

Постсмертие – это опыт тусовки за гранью жизни. Возможность взглянуть на свой опыт со стороны, побыть призраком и увидеть только остатки. Постсмертие – это не пляска на костях, не похороны, а наблюдение разложения.

Онлайн-трансляция сделана в рамках проекта «Камера-обскура». Художник-ремесленник Сева В. построил камеру-обскура внутри своей квартиры, где будет транслироваться видеоархив предыдущих мероприятий, уже сгинувших тусовок «Мяса» и личных записей нашего менеджера по вайбу Леши Мути.

«Таким образом, мы транслируем прошлое невозможное пространство внутрь нынешнего, замкнутого, единственно возможного во время карантина. Пространство, как и опыт тусовок, напрямую транслируется на нас, но не взаимодействует с нами. Принцип этой тусовки – психический принцип диссоциации».

Телефон сел. Глебу уже было достаточно.

Он вышел ночью из ретрит-центра, наполняя пустой карантинный Бали своими воспоминаниями. Их пустая вилла. Тот вечер после Нового года. Ему казалось, что он управлял молнией. Они пили и загадывали желания. В шутку, конечно, но на Бали, как известно, мгновенная карма. Все желания сбываются по щелчку.

Супермаркет, где он напился с местными.

Дорога, где был этот странный парад. Фонтан, где его мокнул головой Светозар.

Молния ударила сюда. Да. Он помнит. Здесь почерневшая трава на земле до сих пор.

Тот закрытый магазин. Что случилось с той собакой? Он так ее больше и не увидел.

Место, где Марго выкинула его из машины, оставив шрам от сигареты. Его доказательство, что все это было реально. Если хоть что-то здесь реально.

Светозар учит, что реальность податлива и изворотлива. Что не мы существуем в реальности, не существуем параллельно ей, а реальность исходит из нас. Хорошая мысль. Продаваемая. Звучит как что-то из постов Кристины.