Эффект Бали

Она все-таки не выдержала и всю дорогу до Чангу проклинала каждый километр. Марго прекрасно знала, где Глеб, благодаря его сторис и могла даже не брать трубку. Вряд ли он звонил ей, чтобы извиниться или пригласить потусоваться вместе. Нет. Она его слишком хорошо знала.

И несколько раз мечтала развернуть машину и уехать в закат, мечтала бросить его и проучить. Пусть хоть раз сделает что-то сам, пусть сам начнет выпутываться. Мужик он или нет? Это ее вина, это она разбаловала его своей заботой и связала себя безнадежными узами. Она устала. Он ею пользуется, буквально пользуется, а взамен ни благодарности, ни уважения. Ни любви, ни тоски, ни жалости.

Таким сучкам, как Кристина, достается Глеб. Где она сейчас? Фото айс латте в каком-то кафе и открытый «макбук», который только имитирует действия. Вот она отвечает на сотни вопросов о Бали. Она и думать ни о каком Глебе не хочет. Она не поедет за ним в тюрьму, она не будет договариваться с полицией, да даже если у него температура поднимется, то только снимет сторис, что у ее парня новый смертельный вирус и вот она, любовь во время чумы. Это Марго всюду бросается его выручать, это она – чертова Мать Тереза на вечных побегушках.

Она правда пыталась ничего не делать. Собрать остатки гордости и самоуважения. Как бы она хотела сидеть с «макбуком» и айс латте в какой-нибудь кофейне и ни о ком не заботиться.

Иногда, смотря на Глеба, она чувствует себя в ловушке. В жизни всегда рассудительная и четкая, но в ней оставались паттерны, которые были ей неподвластны. И как бы она их ни ненавидела, еще больше она ненавидела их забывать. Потом Гуру скажет ей об этом.

К моменту, когда она влетает в Finns, осколки Будды уже сметают, половина посетителей еще шокирована, другая же пьет и танцует, будто ничего и не было. От стойки регистрации ее сразу проводят в каморку к Глебу.

На пороге у нее пропадает дыхание. Это была странная картина.

Глеб сидел с поникшей головой, шмыгал носом, а по виску стекала кровь. На оголенном плече виднелся огромный свежий кровоподтек, окруженный мелкими царапинами. Глеб сидел отчаянно грустно, прямо невыносимо, казалось, что он даже плакал, а перед ним на коленях стоял Гуру. Он держал его за плечи, говорил что-то совсем беззвучно, и Глеб послушно кивал. Будто маленького мальчика успокаивают из-за того, что он упал с велосипеда.

«Разве не этого ты хотела?» – напомнила разумная часть Марго. «Ты его потеряла» – заверила ее остальная часть.

Светозар будто почувствовал ее появление, обернувшись к Марго с этой страшной лукавой улыбкой. Такой, что казалось, будто Глеб пять минут назад продал ему душу, а она не успела прочитать условия контракта и повысить ставки.

– Марго, дитя мое, знал, что сердце тебя не подведет и ты приедешь.

Глеб смотрел в пол. Ему было стыдно.

– Я уже заплатил штраф и обо всем договорился…

– Не надо, – Марго полезла в сумочку и направилась к столу, за которым все так же сидел охранник, а где-то в уголке жался администратор. – Я заплачу́. Нам ничего не надо. – Взгляд ее упал на листок, где уже стояла подпись Светозара. Сумма была такой, что Марго аж подавилась. – Не надо, – повторила она уже слабее.

– Я гарантировал, что обеспечу вам проживание на Бали. Тем более что после того, что наговорила мне Кристина, я вам еще и должен. И собираюсь загладить вину. Считай, что это и вклад в вечеринку. Какая вечеринка, если Глеб будет сидеть в тюрьме?

Вы… вы хотите вычесть эту сумму из бюджета?

– А бюджет уже составлен? – рассмеялся Светозар. Он точно ударил по ее самооценке. Для Марго не было ничего унизительнее невыполненного задания. – Пусть это и компенсация, но это еще и подарок, Марго, научись принимать подарки.

– Извините, но… – колкость так и не сорвалась с языка. Вспомнив свой опыт работы администратором, она захлопнула рот и сделала глубокий вдох. Ей казалось, что она проститутка. Марго не любила даже, когда ей кофе покупали, но ситуация оказалась безвыходной. У нее не было таких денег и ни у кого другого, может, только у Кристины, черт знает, у кого могли бы быть такие деньги. Все, что ей оставалось, – это цепляться за мысль, что Светозар действительно виноват, подсы́павший им что-то в воду. – Спасибо, Светозар.

Даже если ей покупали кофе, она его не пила. Он остывал, пылился, выливался в раковину тайком. Если за Марго что-то делали, если она чего-то добилась не сама, то это сразу обесценивалось. Даже подарки на дни рождения она с ненавистью выбрасывала. Ей катастрофически не нравилось то, что она получала не своими силами. Поэтому на Глеба она и не могла смотреть.

– Я буду очень рад и признателен, если ты подвезешь меня до Убуда. Ты ведь на машине, верно?

Марго знала, что Светозар идет на уступки. Как-то же он сюда добрался, так что смог бы и вернуться.

– Да, конечно, с удовольствием.

Глеб плелся за ними следом и, впервые на памяти Марго, не сказал ни слова. Он залез на заднее сиденье, словно раненый медведь, и уткнулся лицом в обивку салона. Казалось, он даже дышать боялся.

– Ты не против, если я загляну к вам на виллу? Хочу пообщаться, посмотреть на вас.