Эффект Бали

Этот район растерзали и русская диаспора, и их представление о пляжном отдыхе. Вечеринки здесь были самые безумные, залихватские и низкосортные. Закат они встретили в одном заведении, подрались хорошенько и просто бродили от клуба к клубу. Все оказались почти одинаковые. Желтые огоньки, однотипный плей-лист.

Им было плевать на музыку, вайбы, интерьер – на что угодно. Свои вайбы они принесли с собой. Сегодня у них была одна задача: вернуться к состоянию животного.

– Наша работа – проектировать хаос, – пьяно выкрикнул Глеб, ставя стопку шотов перед ними. – Наша работа – уничтожить цивилизованный мир изнутри. Наша работа – обернуть эволюцию вспять.

Праздник, который всегда с собой. Они будто вытащили всю память своих вечеринок, пропустили через мясорубку и этот фарш размазали по пространству. Сюжет вечера разлился где-то вместе с другими коктейлями, концепция времени потерялась. Все сущее кружилось вокруг них, и иногда, как путеводная звезда, появлялись реплики Глеба.

– Тусовка отменяет действительность. Тусовка стирает личность. Тусовка оголяет жизнь до гедонистической сути. Тусовка – квинтэссенция самого понятия бытия.

Картина смазана. Вспышки света, липкий пол, тела. Запах пота. Музыка. Отвратительная, к слову, музыка, но у нее подходящий ритм, а большего и не надо.

– Суть тусовки – насилие. Она убивает твои планы, твои концепции, твои мысли. Тусовка вонзит нож в детские травмы, тусовка откусит голову твоим диагнозам. Тусовка растопчет все, что делает тебя личностью. Тусовка изнасилует само понятие будущего.

В такие моменты в нем появлялась опасная сила. Глеб умеет заражать, проникать в легкие, в сам организм и уничтожать лихорадкой изнутри. В такие моменты он запретно красив и слишком, чертовски, опасно влиятелен.

– Он Гуру.

Марго осенило резко, пока она наблюдала, как танцпол начинает кружиться вокруг него.

Все мы так стараемся быть особенными, по-подростковому пытаемся выделиться, что со временем забываем, каково это – находить похожее.

В ее пьяном мозгу вдруг выстраивается эта четкая линия. Глеб и Гуру слишком похожи. Слова, глаза, мимика, влияние. Нет. Это не то что похоже. Это похоже чем-то: элементами, мелочами, в них есть какое-то страшное основное похожее, какое-то невыразительное.

Иногда, очень редко, в самые пьяные, самые безумные моменты, она заново открывает для себя эту мысль и встречает ее с одинаковым катастрофическим ужасом: Глеб – чудовище. Чудовище, которое она кормит.

Ньепи. Вилла. Она вспоминает.

Ей становится ужасно плохо. Слишком жарко, душно, хотя они на воздухе. Она теряется, не знает, что делать, и готова расплакаться.

Главное – не вспомнить о последней вечеринке. Главное – вообще не помнить, что он сделал и что может сделать.

Марго забегает в туалет и сует голову под холодную воду. Парализующий страх сковывает ее. Это все алкоголь. Это он придает лишние смыслы мелочам. Нужно срочно трезветь. Срочно. Вспомнить о чем-то хорошем.

Когда он страдал, ей было отчасти даже хорошо. Когда она видела его разбитым, пьяным, с этими ужасными мозолями на ногах, она чувствовала задушенную радость, которую прятала под тревогой о нем.

Каждый раз, забирая его из автозака, она всегда чуть дольше положенного стояла на пороге. Она любовалась. Смотрела на него за решеткой и думала: «Тут тебе и место».

– Ты в порядке?

Парень, который подошел к ней, чем-то походил на Глеба. Марго аж отшатнулась. Это был двухметровый юноша со вздернутым носом и слишком пухлыми губами. Этакая нежная и более маньячная версия Глеба. Он непохож на русского. Какой-то швед?

– Я думала, это женский туалет.

– Унисекс, – фыркнул он. – Ты одна или с кем-то? – У него превосходный русский.

– Я… с друзьями. – Он неприлично высок, у Марго уже шея затекла.

– И чего они бросили тебя здесь одну?

– Так… – она выставила руки вперед. – Если ты хочешь меня убить и изнасиловать, то…

Парень рассмеялся совершенно беззвучно.

– Я хотел просто проводить тебя до друзей, пока ты не отключилась и не расшибла голову о раковину.

Марго была пьяна до состояния внезапных откровений.

– Если у тебя была возможность убить чудовище, ты убил бы чудовище?

Парень, не раздумывая, прокомментировал:

– В последнее время я тоже часто задумываюсь о суициде.

– Ты откуда?

– В основном Питер.

– Тогда ничего удивительного.

Стремный был парень. Какой-то больной. 

* * *

– Я не знаю, как тебе объяснить! Не знаю!

В теории тусовок Глеба особое место занимала «мнимая периодизация». Суть теории в том, что любая вечеринка дробится на определенные акты.

Первый – ознакомление и раскрепощение. Музыка играет не так громко, в среднем темпе. Новоприбывший должен ознакомиться с пространством, оценить плей-лист и приглядеться к людям. Основная деятельность – неспешное попивание алкоголя, танцевальные движения из легких покачиваний, накопление сторис и легкая беседа.