Эффект Бали

Насколько бы сильным ни было его воображение, реальность все-таки в него прорывалась.

В их комнате хорошо слышно шум океана. По ночам он успокаивал их обоих, особенно во время внезапных панических атак Иоланты. Жестоких и безудержных. Она могла проснуться с криком и начать вырываться из объятий Глеба.

– Все в порядке, я здесь, – шептал он ей на ухо и держал, пока она не успокаивалась.

Однажды он резко поднял руку, чтобы спугнуть мушку. Иоланта дернулась и разрыдалась от страха. Ненадолго.

– Извини, просто нервы, – оправдывалась она.

Глеб стал что-то подозревать.

– Я думал, ты с проживанием в секте от такого не страдаешь, – сказал он, когда посреди ночи ей снова стало плохо. Иоланта уже успокоилась и механически расчесывала волосы. Но у нее до сих пор слегка подрагивали губы от страха.

– Проживание в секте только усугубляет. Мне постоянно там страшно.

– А как же тренинги Гуру? Медитации, разговоры о смысле жизни, хилинги, терапии?..

Он постоянно только об этом и говорил. Как же эта его идея о принятии… Он сам до сих пор не знал, как к этому относится. Важно было другое. Его страдание на медитации все-таки оправдалось. Иоланта теперь рядом.

– Пустословие. – Она отбросила расческу. – Это только пошло мне в ущерб. Он очень жестокий человек на самом деле. – Она долго молчала, глядя в пол, явно собираясь с духом. И неожиданно заговорила весело, будто рассказывала про детские дни рождения: – Например, во время так называемой гонг-медитации он без перерыва долбил по этому гонгу и создавал жуткие и оглушающие звуки, явно не направленные на успокоение моей души. Он говорил, что я должна пройти через свой страх, прочувствовать его каждой клеткой своего тела и лишь тогда я от него избавлюсь. Но это никогда не помогало. Я продолжала бояться, с каждым разом все больше и больше, – говорила Иоланта с веселой бравадой.

– Зачем он делал это? – растерянно спросил Глеб.

Она весело пожала плечами.

– Наверное, хотел приструнить. Запугать, чтобы полностью контролировать. Это похоже на него. Я не верила всему, что он говорит. Просто не могла. Но он хороший манипулятор. И настоящий тиран. Ему на мои чувства всегда было плевать. Лишь бы подчинялась, не шумела, желательно всегда была на виду, и никаких людей, кроме секты вокруг. В какой-то момент ему пришлось все же пойти на уступки. Но свободы он мне все равно не давал. – Глеба поражало, как просто она об этом говорит. – За мной всегда его подопечные следили, где бы я ни оказалась. Даже удивительно, как мы с тобой смогли так незаметно исчезнуть. Отчасти хорошо, что мы не поехали в Амед или на север, в горы: они бы сразу там начали искать. Чем отдаленнее, тем подозрительнее. Они и подумать не могут, где мы с тобой на самом деле спрятались.

Становилось жутко. Идеальная картинка постепенно начинала крошиться по краям.

– Я все еще не понимаю. Как он может с тобой так поступать? Ты не его собственность.

– Он думает иначе.

– Это ненормально.

– Здесь вообще мало чего нормального. Что такое нормальность, по-твоему?

Он думал. Иоланта еще никогда не видела его таким серьезным.

– То, что не идет в ущерб тебе, – ответил он с сомнением.

Внезапно что-то в ее сердце кольнуло. Она часто меняла тему разговора, избегала подобных разговоров, знала, что мало кто ее поймет, поверит и поддержит. А он отнесся к этому иначе.

– Я рада, что ты появился в моей жизни. Честно. Может, это и будет звучать глупо, неестественно, но это правда так.

Она придвинулась ближе и обняла его.

– Я тебя не оставлю ни при каких обстоятельствах, – пообещал он, искренне веря в собственные слова. Теперь он привыкал к новым и незнакомым чувствам.

Чувство ответственности, настоящей влюбленности, желание стать лучше ради кого-то. Она появилась так внезапно и так кардинально перевернула его мир. С ней он хотя бы чувствовал себя спокойно. Как и она – с ним. Оба дарили друг другу то чувство безопасности и безмятежности, о котором так долго мечтали.

Сейчас она впервые училась успокаиваться по ночам и во время приступов панических атак. Привыкала к жизни без ночных кошмаров. Только вот как надолго все это? В какой момент придется вернуться в реальность? Когда их найдут? Когда Глеб наиграется? Она сама не знала, чему верить, хотелось – просто в лучшее. То есть в самого Глеба.

Когда ночью совсем не спалось, они забирались на крышу и, лежа в обнимку, наблюдали за падающими звездами. После заката жгли костер на пляже. Много разговаривали, так же много молчали. Кормили котят, живущих на территории виллы, смотрели на светлячков в рисовых полях. Вместе встречали рассвет и лежали на пляже.

В это время Глеб впервые понял, что все эти дни он не пьет.

«Марго была бы рада».

Он мысленно усмехнулся. Свою компанию Глеб очень любил, но именно сейчас ему хотелось отвлечься. Тусовка все-таки напоминала о событиях, которые он стремился забыть.

Узнавая Иоланту все ближе, он словно сам начинал меняться. Стал больше разговаривать, свободно выражал мысли. Он будто бы заигрался в какую-то непривычную для себя игру. Все происходило слишком быстро для них обоих.