Эффект Бандерлогов

Через час Иванов принимал Кривых с докладом и распечатанными данными показания датчиков на теле Игната.

– Ну, что ваш герой? – спросил он, прежде чем Кривых уселся на предложенный стул. – Как показания приборов?

Кривых выглядел несколько озадаченным, но старался говорить по-деловому, без эмоций:

– Показания, как у индийского йога. За весь эксперимент – ни одного всплеска частоты пульса, давление идеальное, дыхание ровное. А все остальные параметры записаны и соответствуют норме человека, находящегося в спокойном, я бы, даже сказал – расслабленном состоянии. Но как? Пусть лабиринт чепуха, как выразился профессор Хомич, – детская игрушка. Но всё же! От неожиданности, взрывов, нападений зверя, гранаты – должны происходить эмоциональные и физические изменения в организме. А их нет! И это факт. И зафиксировал его не я.

– Постой, не суетись. Выпей чайку. Настоящий чёрный. А то в последнее время мода на зелёный, жёлтый – чёрте какой, только не обычный бархатный. Ну как? – в его голосе улавливались нотки лидера, не так давно предлагавшего ему тоже чаю…

Кривых отхлебнул суетливо из предложенной ему чашки. Обжёгся. Ответил, что нормально, и продолжил:

– Его притащил полковник Роммель…

– Надо же, как тесен мир. Он же охранял…

– Да! Именно – Колю Рекрута, царствие ему небесное. Попал ко мне случайно. И привёл этого вояку. Бывший комбат. Званий не выслужил, денег не нажил, но вот его дело я запросил – и зачитался им, словно романом. Участник всех последних конфликтов и войн. Причём отбывал туда, забрасывая начальство рапортами, как доброволец.

– Ранения, контузии? Нет? – Иванов покрутил пальцем у виска, намекая на ненормальность испытуемого.

– Ничего. Так мелочь, но не связанная с головой. Мне полковник Роммель, ну Сашка, сказал, что этот тип – его бывший однополчанин. Что не ведает страха. За это страдал от начальства. Да и из армии ушёл не сам. Выгнали за дуэль.

– Да ну? Есть ещё и такие у нас? Ну, значит – жива армия. Жива! Если есть такие хлопцы. Слушай, он просто находка для нас. Проверь как следует все связи и, если всё более менее чисто, привлекай к делу. Скоро начнём.

– Я только и ждал, Сергей Сергеевич, вашего одобрения. Конечно – проверим.

– Да, слушай. А если бы его разорвало гранатой, или завалило в конце… И ещё этот амбал с ножом, да и пёс, я тебе скажу, ого-го…

– Нет. Ничего не могло случиться. Граната – учебная. В окопе взрывали другую, боевую. Если бы он не сбросил учебную туда – взрывать было бы незачем. Обвал – возможен только, если нет нагрузки на грунт, амбал – опытный спец, а пёс… Ну, там свой секрет. Цепь так устроена, что её в любой момент можно натянуть… Только вот, Игнат об этом не знал. А вёл себя… Впервые у меня такой… Не буду вам голову забивать деталями. Разрешите идти?

Иванов кивнул головой. Кривых встал и не по-военному, очень неумело развернулся на каблуках.

Пошатнулся, теряя равновесие, чуть не упал. И вышел, вызвав улыбку у Иванова.

Сергей Сергеевич не любил такие штучки. Не надо изображать из себя того, кем не являешься. Но хорошее расположение духа не позволило ему сделать замечание этому хитрому, но преданному толстячку.

Глава 18 Ужас профессора Хомич

Домой возвращался Даниил Львович около восьми вечера. Погода стояла плохая. Мелкий дождь. Зябко. Хорошо, гараж под домом. Вылез из машины. Достал из багажника пакет с фруктами и, думая о нехорошей встрече с Сашей Полковником, направился к лифту. Почему нехорошей? А не ожидал профессор, что придётся вновь встречаться с человеком, так или иначе ставшим свидетелем их семейной драмы. Кража. Смерть домработницы. Его только от мысли, что всё всплывёт – бросало в пот. Катю вспоминал часто. Он не держал на неё зла. Представлял, как она лежит в луже крови. С задранной юбкой. На руках и ногах кровоподтёки – следы пыток. Волосы растрёпаны… Этот образ был явно из детективных сериалов. Даниил Львович никогда в жизни не сталкивался ни с чем подобным. И вдруг, человек, которого он знал и с которым у него было кое-что, – мёртв. Да ещё не просто, а убит. Замордован. Он просыпался по ночам. Ходил по комнате, в предчувствии чего-то нехорошего. Ему чудились шаги. Он представлял, что она сидит в кресле, вся в белом, и с таким же белым лицом. Смотрит на него немигающими мёртвыми глазами и улыбается. Мороз пробегал по коже, волосы шевелились на ногах, и холодок стоял где-то в паху. Но недавно его страхи ещё больше обрели мистическую подоплёку. Руководитель проекта привёл к ним в коллектив Рому Зюлькинда. Парня, чистившего в доме Хомичей аквариум. Он, естественно, был знаком с Катей. Она его встречала, провожала, когда Хомичей не было дома. И вот теперь он здесь!