Эффект Бандерлогов

– Я такой прикол уже слышала. Всем он почему-то в кайф… по-братски, по-блядски… А это не одно и то же? – Катя начинала понимать, что он не шутит. Или всё-таки… Вы меня проверяете? На слабо, так? Мол, до какой степени я опустилась. Только зря это. Я про себя всё сама знаю…

– Да уймись ты, революционерка. Уймись. Эти деньги ворованные, так?

– Допустим.

– И допускать нечего. Ты украла у профессора. Он, между прочим, их тоже не заработал. Кинул своего компаньона. Интересный фрукт этот профессор. Я пробил… Тщедушная тварь порой бывает страшнее саблезубого тигра. Но про это позже. Если захочешь.

– Вы действительно серьёзно? Я думала, вы из полиции, – Катя поправила сбившуюся майку и закрыла лицо руками. – Господи, я же чуть не померла от страха. Вы меня не арестуете… и не убьёте?

– По тебе не сильно заметно, что боишься, – Саша Полковник мотнул головой. – Красиво держишь удар. Тебе сколько стукнуло?

– Не поняла. Чего стукнуло?

– Лет сколько?

– А, в этом смысле. Много уже. Я же говорила. Старенькая.

– А на мечту сколько, говоришь надо?

– Домой хочу. Сесть в тёплую ванну. Она у нас старая такая. Чугунная. Кафель, на стенах, кое-где потрескался. Но чисто. Мама чистюля. Сидеть и слышать, как мать с отцом разговаривают, а на кухне в сковороде что-то шипит. Пахнет уютом. Бабушка зовёт брата со двора. На улице дети галдят. Кричит петух… Вот честно. Никаких денег. Только бы вернуть всё опять. Опять школа. Подруги.

– Ты книги не пробовала писать? Хорошо получилось бы.

– Да кому я нужна. Вот скажите мне. Люди нужны друг другу? – Катя смотрела мимо Полковника.

– Это типичный вопрос неудачников. Слабаки и недотёпы, я не беру, конечно, больных людей. Им природа не дала возможности, как остальным. А вот остальные кричащие, кому они нужны?.. О них особо. Тот кричит, что любят его только за деньги. Этот пытается доказать, что, мол, вам всем нужен не я, а мои связи.

Эта рыдает, что ценят не её, а то, что она сидит с вашими детьми. Ну и тому подобное. А как вы хотели, господа. Любить должны ваше тело? Вот то обрюзгшее испитое, потрёпанное тельце любить? Нет, можно любить и уважать за какие-то дела, поступки… Молодых и красивых любят за возможность насладиться этой молодостью и красотой по назначению. То есть для своего удовольствия, а не для их. Старых любят за возможность получить от них какие-то блага, богатства, наследство, воспользоваться их связями. За то, что можно переложить на них часть своих домашних забот. Человек – не кусок кожи, набитой костями. Человек – это всё, что связано с его возможностями сделать жизнь близких лучше и приятней, – Полковник говорил спокойно, почти без интонаций, но чувствовалось, что тема ему близка. – Нет хуже человека разбитого параличом и лежащего в доме. Его тайно, да часто и явно ненавидят уже через пару недель, а то и дней. Виноват он в этом? Пожалуй – нет. Но вот тот неудавшийся гений, просидевший всю жизнь в конторе и не заработавший не то что квартиры, а на приличный костюм, что он может дать детям? Наплодил их – это да. А дальше как хотите. И за что его любить?

– За самое главное, – Катя грустно улыбнулась, – он дал жизнь.

– Бог дал жизнь. Он лишь тупой исполнитель. Ладно… не туда мы зашли. Вернёмся к нашему делу. Убивать никто никого тут сейчас не будет. Ты что же думаешь, убить, как два пальца… Это где такое видела. В кино? Убить человека сложно. Да ещё молодого, и, – Саша посмотрел на девушку, окинув с ног до головы, – очень даже ничего. Ты сделала дело. О моральной части не говорим. Я тоже сделал – нашёл воровку, уж как есть, извини.

Вот они, – он поднял сумку. – Предлагаю следующий вариант. Я отдаю тебе тридцать процентов кэша, и помогу смыться из города. Согласна? Времени на раздумья нет.

– Да.

– Тогда… собирайся. А Парня подставлять не будем. Это грех…

Катя быстро подошла к шкафу. Достала ещё одну сумку, и стала забрасывать в неё свои немногочисленные вещи. Полковник в это время пересчитывал купюры и раскладывал по пачкам. Акции отложил отдельно в принесённый с собой кейс. Бриллианты осмотрел, хмыкнул и сунул в карман куртки. Через каких-то полчаса делёж был закончен, Катя собрана, а Полковник с сосредоточенно серьёзным видом оглядывал кучку ассигнаций, предназначавшуюся девушке.

– Пойдём через крышу. Да, да. И не смотри такими глазами. Я не знаю, следят за тобой или нет. Скорее – нет, но как говорила монашка, надевая на свечку презерватив – «Бережёного Бог бережёт». Подъезд я проверил. Чердак открыт, лестница есть. На верхнем этаже одна дверь. Квартира одного пьяницы – неудавшегося, кстати, гения, с высшим… за плечами… Это к вопросу о нужности. Живёт один. Сегодня пил с утра, так что пролезем незаметно. Дальше – через чердак в третий подъезд. Выйдешь не с парадного, а с заднего входа. Машину не лови. Дуй прямиком через город до вокзала, пёхом. Здесь до Курского двадцать две минуты. Билеты на поезд не покупай. Выезжай на электричке. Отъедешь как можно дальше. Потом на маршрутках между городками – до Питера. Дам адрес, пересидишь, пока…