Эффект Бандерлогов

– Э-эх, Клим Прокопьевич… – Игнат замолчал, полез в карман за сигаретами. Он закурил, и только потом продолжил: —Я служил государству… Плохо ли, хорошо ли, не мне судить, но честно… Присягу принимал… До последней капли… клялся. И те, кто у меня принимал присягу… Я не имею в виду «ваньку» взводного, стоявшего в тот момент рядом… Я имею в виду руководство страны… и они, призывая к моей совести и сознательности – сами же это государство угробили! Как я, советский офицер, могу к этому относиться?

– По-разному относятся все присягавшие… поразному, – продолжал хлебать уху собеседник.

– Я, конечно, не идиот… образование высшее имею, – спокойно говорил Игнат. – Вижу, понимаю, что Союз шёл не туда. Многое противно было… Особенно дурацкие лозунги, призывы. Пропагандистские штампы, притворные раболепские взгляды вороватых чиновников от партии и комсомола, враньё в газетах… по радио, телевизору. Враньё нашего замполита, в общем-то нормального мужика, но заложника системы… как и мы все, кстати… Да много чего. Но это не повод – разрушать государство… Это не повод. И когда, сейчас ребята, с кем я спал в одной казарме, – по ту сторону баррикад, возведённых политиками, я не доволен. Я не доволен войнами между людьми, жившими в одной стране и принимавшими присягу на верность одному народу… Когда один вор, сидя в Киеве, а второй в Москве, третий в Тбилиси – посылают убивать близких друг другу людей – я не доволен. То ли ещё будет. Но я отошёл от войн… Хватит… У меня хозяйство, Хрыстя… И что я могу? А уха действительно хороша…

– Ну, – наливая водку в рюмки, сказал рыбак, – по третьей… Давай.

Они выпили. Закусили хлебом, уху съели, а больше никто не доливал. Коля куда-то исчез. Клим Прокопьевич снял плащ-накидку, затем кепку, расстегнул молнию старой спортивной олимпийки. Поправляя носком сапога какой-то камешек под ногой, он заговорил. Тихо и буднично:

– Всё так… всё так… И присягу заставили нарушить, и страну развалили, и новую построить не смогли. Поссорились со всем миром, экономику угробили… Опять окружили себя холуями… С экрана сплошные лозунги и речёвки… Противно, согласен… Но ты согласился работать в проекте… Мне так сказали…

– Да, я согласился… Больше из-за денег, не скрываю. Суть знаю плохо, но доверяю своему боевому товарищу…

– Роммель говорил – не боишься ничего?

– Есть такой грех…

– Вон оно как… Грех… Хорошо, что понимаешь… Хотя Христос учил не бояться, но солдату ничего не бояться – значит положить голову зря… Хотя страх страху рознь. Обдуманная осторожность – одно. Трусливое бегство – совсем другое… Ну, да не нам судить… Пути господни… сам понимаешь. Так вот, голуба моя, твоя задача повлиять на принятие решения одним большим человеком…

– Нет, вы неправильно меня поняли – я бесстрашный, но не сумасшедший… Свои возможности оцениваю трезво. Повлиять могу только на Хрыстю, и то когда она этого захочет…

– Не торопись. Данные теста, который ты проходил, показывают возможность твоего организма на подавление воли человека и внушение ему всего, что будет нужно тебе. Так учёные говорят. У них машина по алгоритму высчитала… Все твои показатели проанализировала и вычислила… Так что против науки… Так что, Игнат, ты можешь внушить человеку то, что тебе нужно. Да… да. А тебе нужно будет то, что нужно нам. Есть замечательный план.

Клим Прокопьевич хитро и широко улыбнулся, качнув немного слегка опущенной головой. Ударил себя ладонями по коленям. Заговорил уверенно и чётко:

– Страну спасёт полная перезагрузка, как бы ни было затёрто это понятие. Решение принято, всё готово, но… Есть одно значимое «Но». Проект очень шоковый и болезненный для общества. Как расположить к себе людей? Как добиться полной поддержки, которая сродни самым страшным испытаниям Отечественной Войны? Войны, которая потребуется для реализации плана. Нужно полное доверие всего народа. В обществе непререкаемый авторитет у одного человека… И ты догадываешься, у кого…

– Конечно, да… У Лидера, – хмыкнул Корж.

– А вот он колеблется. Не идёт на эти меры. Доказывает, что не годятся они для нашей страны.

– А что за способ такой? – Корж усмехнулся, не до конца ещё понимая, куда клонит рыбак.