Эффект Бандерлогов

Он любил иногда что-то новенькое, пахнущее жареным. Нет, он был не авантюрист. Боже упаси. Он был нормальный человек, загнанный своими амбициями в самое пекло политической борьбы, отягощённый властью и не имеющий возможности вырваться. Слишком много врагов желали его краха и физического уничтожения. Стоило не то что упасть – просто споткнуться, и всё полетит кувырком. И он и вся выстроенная и заточенная под него система держится на одной гайке. Так получилось! Видно, в России по-другому нельзя. Он устал от огромного количества лиц. От постоянных перелётов. От встреч. От интервью. От советчиков. От лизоблюдов и льстецов. Он понимал – скоро всё может кончиться. Пик карьеры достигнут. Радости от этого нет. Хочется просто пойти по улице. Поесть мороженого. Выпить вина. Встретиться с женщиной и увлечь её не положением и всемогуществом, не богатством и должностью, а обычным мужским обаянием, умом. Поехать в трамвае, пойти в театр, не привлекая внимания всех – от министра культуры до уборщицы туалета. Всё это стало недоступно. Потеряно навсегда. Уйти сам с поста он не может. Во-первых – его сразу же прикончат, и не в переносном, а в прямом смысле слова.

Прикончат не враги, нет. Те не успеют, хоть и хотят этого. Его уничтожат самые близкие. Те, кто поёт хвалу, льстит и мажет маслом каждое его слово, каждое действие. «Акела промахнулся!» И они пойдут… Только не на Север, а на Запад. И будут лизать и каяться, всё сваливая на деспота-тирана и его систему.

Больше чем за себя Лидер опасался за семью. Он был уверен – «…семью тоже не пощадят. Семью Николая Второго отдали на растерзание фанатикам – революционерам. Садистам и дегенератам. Россия мстит за слабость и мягкотелость. Как остаться у власти и не забронзоветь окончательно, не поддаться маразму вседозволенности диктатора, не уничтожить всякую свободу, не порвать со всем миром? Он не знал… Однако принять предложение от группы старцев, как называли тайный совет при Лидере, он не решался. Как? Опять занавес. Опять спецпайки, ГУЛАГ, чистки, индустриализация, мелиорация, ирригация, и прочая «… ация» путём бития палкой по спине? Методом ломания хребтов? Не готов… Нет. Нужно иначе.

Хотя… Тот же Столыпин призывал действовать жестоко, для достижения всеобщего блага, для возвеличивания государства. Только через террор – к процветанию, только через тернии – к звёздам… Окружение холуйское. Чиновники сплошь воры и казнокрады. Но где взять других? Пустить на самотёк рынка? Но это путь к децентрализации и развалу империи. Свобода хороша в маленькой Швейцарии или Люксембурге… Но не в огромной, неустроенной, тёмной и невежественной России. Он всё видел и всё понимал. Он искренне желал процветания и могущества своей стране… Советы, советчики… только ищут возможность украсть из бюджета, который трещит, и не только по швам. Он лезет и лопается, как прогнившая старая ткань на пропотелой, нестиранной рубахе крестьянина. Клим советует закрываться от всего мира… Так, мы и так уже натворили… Никто в мире руки не подаёт… Много наворотили, много. А может, пойти до конца, раз выхода нет? Может, прислушаться к старцам? Что ещё за юродивого привезли для беседы? Откуда у них это средневековое невежество?

Как можно верить глупостям человека, не имеющего понятия о глобальных проблемах человечества?

О кознях и заговорах, о блоках и равновесных действиях в мире…

Что мне может нового посоветовать какой-то неудачник, по-моему – бывший майор? Смешно! Хотя, я и сам был всего лишь подполковником…

Уважу старика… Всё-таки многие его мысли дали плоды, когда претворялись в жизнь. Послушаю». И он послушал.

Но, послушал после того, как Игнат прошёл процедуру…

Короче – по порядку.

Глава 22 Геном… блин

Игнат, после беседы на природе, был доставлен в спецлабораторию Кулика. Он прошёл курс терапии названной здесь – Седьмой Х. На вопрос Коржа, что за название мудрёное такое? Очкастый лаборант отвечал на полном серьёзе, надеясь на понимание: