Эффект «домино»

— Сидеть! — осадил я его окриком и продолжил уже спокойным, но мрачноватым голосом: — Да если приплюсовать кассету с твоими предыдущими признаниями, то срок за хранение и сбыт наркотика тебе уже гарантирован. И хотя на смертную казнь в нас в стране мораторий, в зоне братва этого правила не придерживается. И стоит лишь довести до их светлейших ушей слушок о твоей связи с уголовным розыском, как тебя там приговорят к высшей мере и незамедлительно приведут приговор в исполнение. Ну, как перспектива?

Сказать, что в эти минуты я торжествовал, было бы сущей неправдой. «Дожимать» противника с помощью шантажа не в моих правилах, потому-то и на душе неуютно.

— Ну что, Кеша, утро вечера мудренее. До завтра, — поспешил я закончить наше общение и попросил выложить все из карманов на стол, в том числе и ключи от квартиры.

Он подчинился.

— За машину не беспокойся, — уже как-то по-дружески пообещал я.

XVIII

Дел невпроворот. Предстоял визит к прокурору за санкцией на обыск в квартире Ловчилы. К тому же я припомнил, что при первом разговоре с Ольгой Нуждовой она обмолвилась о трех квартирах бывшего ухажера своей подруги. Все это, конечно, могло оказаться мифом. Но проверка необходима. Предстояло посетить все агентства, торгующие недвижимостью, а если он покупал без посредников, то и нотариальные конторы, где эти сделки оформлялись. И над всем этим скопищем дел — непроходящая печаль. Когда жалящая мысль, что я больше никогда не увижу Алешина, остро касалась сердца, я до боли сжимал челюсти, замирал и тихо постанывал. Отходил от приступа душевной боли и заставлял себя работать, ведь теперь необходимо крутиться за двоих, если я действительно хочу, чтобы справедливость и возмездие восторжествовали.

И все же вначале я отправился в трассологическую лабораторию. Мне не терпелось узнать результаты дактилоскопической экспертизы. Они оказались одновременно обнадеживающими и загадочными. Самое худшее предположение, что отпечатки моих пальцев совпадут с отпечатками, оставленными на ноже, не подтвердилось. Этот факт мог означать одно: цепь убийств сотрудников правоохранительных органов оборвалась на Алешине, и это несколько успокаивало, хотя бы в плане собственной безопасности. И в то же время мозг настойчиво сверлил вопрос: достиг ли убийца какой-то цели и больше ничем не проявит себя или он решил на время затаиться, чтобы затем опять выдать серию преступлений? Вопрос сложный, силой логики его не одолеешь, нужны хоть какие-то факты. Возможно, они потихоньку копятся в прокуратуре. Надо посмотреть, чем располагает следствие, и сделать это нужно незамедлительно, тем более у меня там еще одно срочное дело.

Ордер на обыск я получил безо всяких проволочек, подключив к этому делу следователя прокуратуры Горявского. А вот ознакомиться с имеющимися в прокуратуре материалами по факту расправ с сотрудниками правоохранительных органов не сумел: Писарева на месте не оказалось. Может быть, это и к лучшему. Попытка погнаться за двумя зайцами едва ли закончилась бы успешно.

Обыск проводили, как и положено, в присутствии двух понятых и представителя домоуправления. Квартиру открыли ключами, которые я изъял у Ловчилы. Сгрудились в одной комнате. Горявский объяснил понятым их задачу, а затем, развернувшись в мою сторону, вопросил:

— Приступим?

— Ну что, по часовой стрелке, — предложил я прихваченным с собой операм, поднаторелым в подобного рода обысках и имеющим в этом деле определенное чутье. Один из них снимал все наши действия на видеокамеру.

Что искать — было определено заранее: драгоценности, валюту, наркотики. Начали не спеша, внимательно высматривая, выстукивая, выщупывая и даже вынюхивая. Сей утомительный, особенно для понятых, процесс длился часа два. Результатом явились лишь найденные в одном из ящичков записная книжка и связки ключей. Все это по моему предложению внесли в протокол. С одной стороны, ключи для следствия никакой ценности не представляли, но зато они укрепили во мне веру в наличие у Ловчилы других квартир. Связок было восемь, по четыре ключа в каждой. Мы разложили ключи на три кучки: в двух оказались по три одинаковые связки и в одной — две. Напрашивался вывод: здесь хранились, кроме запасных ключей от этого жилища, ключи еще от двух квартир.

Теперь предстояло обзвонить все агентства недвижимости, которые я успел объехать до обыска и где, предъявив удостоверение, обозначал просьбу. Просили подождать. Я ссылался на срочность дел, говорил, что результат узнаю по телефону, и ехал до следующего агентства. Успел оставить свой след во всех официально зарегистрированных. Плоды своего вояжа вознамерился пожинать тотчас, прямо из обыскиваемой квартиры, благо телефон имелся. Вынул записную книжку и начал по порядку.