Эффект «домино»

— Познакомились мы с ней на центральном рынке, — начал он со вздохом человека, теряющего что-то дорогое. — У нее там торговые точки были. Назвался Кешей. Имелся у меня поддельный паспорт на имя Иннокентия Егорова. И род занятий перед ней обозначил: представитель игорного бизнеса. Сошло. Поверила, видимо, мне на слово. Да я и сам не предполагал, что у нас все так лихо закрутится, думал, очередное кратковременное увлечение: мало ли их, торгашек на рынке, со смазливыми рожицами. Однако увлекся, а тут еще узнал от нее, что она валютой спекулирует во время скачков курса доллара, и у меня появилась мысль о долгосрочной дружбе с этой оборотистой бабой и даже о создании семьи. Ведь если объединить наши капиталы и приплюсовать нашу деловитость, то можно было бы открыть прибыльное дело и отойти от криминальных способов добычи денег. Об этом мечтал я, но тут появился ваш Леша. Марина ко мне охладела, оно и понятно: она жила настоящим, и ей было сподручнее иметь защиту в лице нагловатого сотрудника уголовного розыска. Короче, я понял: моим мечтам никогда не осуществиться и вскоре окажусь третьим лишним. Конечно, все это меня бесило. Вашего опера я готов был сжевать без соли. Виделись мы с ним довольно-таки часто, общались. Марина еще окончательный выбор не сделала, и так получалось, либо я у нее находился и тут он появлялся, либо наоборот. Накрывали стол, сидели, веселились, неприязнь друг другу не показывали. Он даже предлагал мне помощь в случае каких-то неувязочек с законом, со своим другом Чегиным познакомил однажды. Но я-то предчувствовал: наш тройственный союз должен когда-нибудь закончиться чем-то нехорошим. И закончился. В один из вечеров я соизволил расслабиться в компании единомышленников. Потом позвонил из ресторана Марине и напросился в гости. Странно, но она не отказала. Пришел. Посидели, выпили. Я сыпал комплиментами и, будучи пьяным, поделился своими грандиозными планами о совместной жизни, об объединении капиталов и об открытии прибыльного дела. Мне показалось, она заинтересовалась, у нее появилась расположенность ко мне. В общем, мы оказались в постели, но тут ее сотовый запищал. Она аппарат к уху и голосок сразу с раздраженного на елейный съехал. Из разговора понял, что звонит Леша и набивается на свидание. Она в деликатной форме отказала, мол, уже поздно, устала, давай завтра встретимся. Короче, уговорила. Ну, а я, хоть и испытывал ревность, вновь обнял ее и тут почувствовал всю ее холодность, нет, даже омерзение ко мне. Она дернулась, будто гад по ней какой-то полз, оттолкнула от себя и приказала домой собираться. Ну, меня заело. Ну, думаю, шлюшка, еще порядочную из себя корчит. Начал обзывать ее. Она тоже не молчала, пригрозила милицию вызвать и вообще объявила меня нежелательным человеком в своем доме. Ну, тут и ревность круто взыграла, и обида взяла, что менту какому-то — с большим удовольствием, а мне — на дверь. Короче, потерял я над собой контроль, бросился на нее тигром, что-то кричал, бил. Она все брыкалась, ногтями царапалась, а потом задергалась и затихла. Тут-то я и протрезвел. Сижу на ней верхом, а мои руки на ее горле сошлись. Пот меня холодный прошиб. Вскочил, включил свет, над ней склонился, а она не дышит. Ну все, думаю, в мокрушники попал. Оделся по-быстрому, но квартиру не покинул, стал следы свои уничтожать. Всю посуду, которой касался, в пакет сложил, потом выбросил подальше от дома. Дверные ручки протер, стол, стул, на котором сидел. И пока это все проделывал, искуситель мысль преподнес: взять еще один грех на душу, рангом, конечно, пониже. Пришедшей мысли я сопротивляться не стал, начал по шкатулкам, ящичкам и по тайным местам лазить. Усердно трудился, около часа. Наткнулся вначале на ювелирные изделия, а потом в кухонном шкафу доллары обнаружил. Пачки купюр были приклеены скотчем к самому низу. На ощупь обнаружил. Затем потушил везде свет и ушел.

Ловчила приостановил свою плавную речь и вдруг на эмоциональном подъеме, на грани крика, стукнул себя в грудь:

— Не хотел я ее убивать! И в мыслях не держал! Все подлая ревность сделала, в неуправляемое состояние меня бросила!

Я не столько понимающе, сколько успокаивающе кивал. Помогло. Его голос вошел опять в спокойное русло.