Эффект «домино»

— Язва мучила, не спал, — пояснил он. — Да и соседи день рождения справляли, музыка вовсю играла, так что не до сна было. Два хлопка слышал, правда, не догадался, что это такое. А время? Ближе к полуночи, в районе половины двенадцатого.

Алешин и Писарев приехали почти одновременно. Я встретил их на месте преступления после обхода квартир. На лицах обоих больше растерянности, чем деловитости, Алешин к тому же еще и бледен. Плотно сжатые губы и не находящие себе покоя пальцы рук говорили об испытываемом им потрясении: он либо запоздало сожалел о чем-то, либо еще никак не мог объять разумом происшедшее.

Я взял его под локоть и открыл дверь на кухню. На столе два бокала и с полдюжины пустых бутылок из-под пива и одна из-под водки. Здесь могла начаться прелюдия к трагическому происшествию.

— Виктор! — позвал я эксперта-криминалиста.

Он заглянул на кухню.

— С бутылками и бокалами поработай, авось следы напарника по застолью обнаружатся, — попросил я.

— Пять минут, — предупредил эксперт и удалился в спальню.

На мой голос заглянул Писарев.

— Ну и какие предположения? — начал он с вопроса. — Почерк-то тот же.

— Похож, — согласился я.

— Кто теперь возьмет ответственность за убийство? Еще кто-то из шизофреников?

Неуместные вопросы Писарева остались без ответа. Но тут вдруг прорезался голос у Алешина.

— Я вчера с Пашей по телефону разговаривал, — сообщил он. — В десять вечера.

— Ну и?

— Веселенький он был, чувствовалось, «подшофе». Музыка играла. Я поинтересовался. Он сказал: есть повод, но какой — не назвал. Пригласил в гости, а следом, проговорив кому-то в сторону: «Что-что?» — пошел на попятную: шутливо принес извинения и заявил, что гости на сегодня отменяются. У него в эти минуты кто-то находился, и этот кто-то может быть убийцей, — Алешин запнулся и следом негромко выдал: — Он ведь предчувствовал такой исход. Позавчера, во время нашей последней встречи, он неожиданно заявил, что его, видимо, ожидает та же участь, что и Макарова.

И тут меня осенило. Едва ли это была ниспосланная свыше мысль, скорее, это явилось следствием мгновенной оценки ситуации и быстрого сопоставления фактов.

— Стоп, ребята! — я поднял вверх указательный палец. — Есть соображение.

Они оба напряженно уставились на меня.

— Ну! — не выдержал Алешин.

Я начал несколько издалека, чтобы было понятнее.

— Мы пришли к выводу: почерк убийств идентичен. После случая с Макаровым в прокуратуру пришла бумажка, и Чегин стал подозреваемым. До сей поры появление на ноже отпечатков его пальцев — загадка. Но, думаю, преступник едва ли пришлет еще одну депешу в прокуратуру, он и так сделал выразительный жест в сторону кого-то из нас.

— Что за жест? — теперь уже потерял терпение уравновешенный Писарев.

Я недовольно поморщился: не люблю, когда перебивают во время изложения чего-то особенно важного.

— Он оставил свою визитную карточку, нож в животе. На нем наверняка отпечатки пальцев: или мои, или Алешина.

— А мои? — как-то простодушно вырвалось у Писарева.

— Маловероятно. Ты почти не контактировал с Чегиным.

— Но это же какая-то фантасмагория, — неверяще проговорил Алешин.

— Конечно, чепуха, — поддержал его Писарев.

— Боюсь, что не то и не другое, — возразил я. — Все походит на издевательство над нашей беспомощностью. Он одного из нас убивает, а другого делает подозреваемым, этим и потешается.

— Но тогда позволь спросить, — загорячился Писарев, — в чем мотив, теперь уже без сомнения, хорошо спланированных преступлений?

— Гера, — я ткнул пальцем в грудь Писарева, — над этим надо мозговать нам всем, как можно быстрее и плодотворнее, пока одного из нас не сделали жертвой, а другого подозреваемым.

— И что же ты предлагаешь? — оборвал Алешин зарождающуюся между мною и Писаревым полемику.

— Пока выполнить здесь наш профессиональный долг, а затем пройти дактилоскопию.

Алешин скривился: он явно со скепсисом воспринимал излагаемое мною.

— И в случае, если на ноже обнаружатся отпечатки пальцев кого-то из нас… — начал он не без сарказма.

Я вполне серьезно продолжил:

— Тому придется крепко поработать головой: где, когда и при каких обстоятельствах мог их оставить.

— Ерунда, — качнул головой Алешин. — У тебя чересчур разыгралась фантазия.

— Посмотрим, — я не стал затевать спор.

Результаты дактилоскопической экспертизы могли бы повергнуть в шок человека, не ждущего больших неприятностей. Но мы их в какой-то мере прогнозировали, особенно я. Отпечатки пальцев на рукоятке ножа оказались идентичны отпечаткам пальцев, взятым у следователя прокуратуры Алешина.

Сие известие мы получили, сидя втроем у меня в кабинете.

— Мне что ж, прямиком отсюда в следственный изолятор? — Алешин резко поднялся, зябко поежился и, потирая плечи, заходил по тесноватому помещению. — Фантасмагория, — пробормотал снова.

— Ну, насчет следственного изолятора — как решит господин Писарев, — и я вытянул руку в сторону насупившегося Герки. — Скорее всего, он это дело примет к производству, так как оно наверняка будет объединено с делом об убийстве Макарова.