Эффект Доплера (СИ)

— Это, — она указывает на свою футболку, под которой находится шрам. — Такое же есть и на спине. На ногах. Я — ходячее клеймо. Сплошная рана. Она била нас каждый раз, когда мы не соглашались с её мнением. Сэма она била меньше. Но за непослушание мы получали ремнём по коже. Она заставляла нас продавать наркотики, хотела, чтобы товар распространялся среди подростков. Деньги она забирала себе. Так мы и выживали, пока тот мужчина не умер, оставив в наследство нам кучу денег. Понятия не имею, насколько моя мать хороша в постели, но оставлять деньги… любовнице? Наверняка у этого мужчины была своя семья. На вид он ему было лет 45, не меньше. А мать на десять лет его младше. Когда-то Сэм оставил часть денег за наркотики себе, запрятав их под ковром в нашей комнате, но мать нашла их, и высекла его ремнём, оставив девять шрамов на спине. Каждая отметина на моём теле — моя собственная ошибка. Я не ушла из дому ещё в детстве — у меня был шанс — когда получила первую ссадину от её руки. Не сбежала и не уберегла Сэма. Мы могли сделать это вместе. Он каждую ночь снится мне, знаешь? Он зовёт меня, говорит, что жизнь на этом свете — самое ужасное, что было даровано нам собственной матерью. Я боюсь спать одна. Он снится мне и просит прекратить погоню. Говорит, мне не стоит бежать от жизни. Если я делаю это, проще покончить с этим раз и навсегда, и не убегать больше. Он просит умереть, Кью.

С каждым её словом мои ноги трясутся всё сильнее. Я нащупываю в кармане сигареты и протягиваю ей одну. Она берёт её своими тоненькими пальчиками. Ей снится мёртвый брат, мне снится мёртвая девушка. Мы оба чувствуем себя виновными в их смерти.

— Я никогда не курила. Научишь?

— Только если ты этого хочешь, — сухо отвечаю я, глядя на то, как красиво она проводит языком по верхней губе. Я понимаю, что если она останется в этом доме, я могу сделать этой девушке намного хуже. Но если она уйдёт, тогда паршиво будет именно мне. Эгоист — вот я кто, помимо того, что ещё и вдобавок я глупый, неуравновешенный, ленивый, заносчивый негодяй. Ещё и трус — забыл добавить.

Мы проходим на кухню, я открываю окно и протягиваю ей зажигалку. Она кашляет, когда делает первую тягу. Я тихо смеюсь и подсаживаюсь к ней поближе.

— Попробуй задержать дым во рту, а затем втянуть воздух в лёгкие через нос?

Её щёки краснеют, когда она делает вторую тягу, задерживает дым во рту, а со временем выдыхает дым прямо мне в лицо.

— Извини, — поспешно говорит она и протягивает мне сигарету. — Мне не нравится. Это не моё, наверное.

И слава богу. Я жду, не зная, чего именно. Бледные пальцы трясутся, по-прежнему протягивая мне недокуренную сигарету. Через какое-то мгновенье она закатывает глаза и засовывает её промеж моих губ. Я довольно улыбаюсь, зажав сигарету между зубов.

— Квентин, — вдруг резко говорит Сэм таким странным тоном, что у меня невольно пробегают мурашки по спине. — Я рассказала тебе это, чтобы ты помог принять чувство вины. Вернее, не знаю, — она отводит взгляд. — Это слишком сложно. Я боюсь спать. Боюсь жить. Боюсь даже чихнуть лишний раз. Мне нужно уехать из города, снова. Я знаю это, ведь те парни — доказательство того, что она нашла меня. Снова. Но ещё хуже в этой вечной погоне то, что я не могу нормально спать. — В подтверждение своих слов Сэм зевает, — знаешь, я ведь даже смогла перевестись в этот колледж. Боже, Кью! Какая я идиотка! Ведь именно так она и нашла меня! Господи! Я ведь несовершеннолетняя. Такая глупая!

Взгляд Сэм начинает истерически метаться из стороны в сторону.

— Эй-эй! Тише. Успокойся. Её здесь нет. Она не знает, где ты живёшь. Сколько часов в день ты спишь? — осторожно спрашиваю я, и она показывает три пальца. — Боже. Знаешь, что? У меня идея.

Однажды эта маленькая малышка излечила моё разбитое сердце. Её любовь согрела меня, избавив от какой-то маленькой частички вины. Я по-прежнему ненавижу себя за то, что случилось прошлой осенью, конечно. Может, я решусь рассказать вам, наконец, что же случилось. Но пока что я не готов. Ариэль помогла мне забыть о случившемся хотя бы на мгновенье. Может, она сможет помочь и Сэм тоже?

Я веду её на второй этаж и указываю на приоткрытую дверь.

— Ты понравилась ей. Она огорчилась, узнав, что ты ушла. У тебя есть шанс исправить это, — просто говорю я и едва заметно улыбаюсь. Сэм не понимает, часто моргая, и смотрит на дверь. Я подталкиваю её внутрь и закрываю там. Ухожу курить. Снова. А когда возвращаюсь, вижу, как она лежит рядом с Ариэль, свернувшись калачиком, и мирно спит, посапывая в унисон с малышкой. Я укрываю её пледом, который лежит на стуле, и ухожу в комнату Натаниэля.

Я клялся самому себе, что не причиню этой девушке вреда. Я искренне надеюсь на то, что произошедшее сегодня вечером — не случайно. И это не сделает Сэм ещё хуже. Я не сделаю Сэм ещё хуже. Я знаю эту девушку всего несколько дней, и мы так сблизились. Это ненормально. Это нелогично. Это неправильно. Так не должно быть. Но это происходит. С этими мыслями я засыпаю.