Эффект Достоевского. Детство и игровая зависимость

Они рассчитывают, что ты будешь работать по дому, хорошо учиться [и] помогать братьям и сестрам. <…> Мои родители – китайцы, и, поскольку я родился в Канаде, они не хотели, чтобы мы потеряли связь с родной культурой, и поэтому послали нас в китайскую школу. Там было еще труднее, чем в английской школе, потому что нам каждый вечер нужно было делать домашнее задание – по три часа. Но английский язык [тоже] нужно было знать хорошо, сдавать на хорошие оценки. И ты просто… всего слишком много: домашнее задание, учеба, стресс, работа по дому, и ты никак не можешь справляться везде. <…> У меня был занят весь день. <…> В китайской школе ты должен учиться шесть дней в неделю, с понедельника по субботу, так что у меня был только один свободный день, воскресенье. Но еще остаются домашние дела, которые ты обязан выполнить. Так что на самом деле у тебя даже одного выходного нет… Семь дней в неделю. Я понимаю, что мы должны были учиться и делать домашнюю работу, верно? Было очень сложно. И если ты заваливал какой-то предмет, тебя ждали неприятности.

Вместо того чтобы играть с друзьями и общаться с семьей, Крис занимался учебой, домашними заданиями и работой по дому. С его точки зрения, родители были черствыми людьми, которые обращали больше внимания на оценки сына, чем на его благополучие. Возможно, пережитый в детстве стресс поспособствовал развитию игровой зависимости во взрослом возрасте. Крис обнаружил, что играть – это весело и интересно, а именно этих эмоций ему недоставало, пока он был ребенком.

Во многих семьях детям приходилось быть миротворцами. Ранее в этом разделе мы упоминали о такой форме парентификации. Джонатан, который часто становился мишенью для отцовской агрессии, был вынужден играть роль миротворца, вмешиваясь в конфликты между родителями. «Я помню, как однажды встал между ними и сказал: “Перестаньте”. Не знаю, сколько мне тогда было лет, но я был еще маленьким. Я просто сказал им, чтобы они перестали ругаться».

Луке пришлось разнимать драку между отцом и матерью:

Когда мне было одиннадцать… они как с катушек съехали.

Они собирались расстаться, [и] мать накинулась на отца с ножницами. <…> Мне тогда было двенадцать. В итоге я их мирил, заставил обоих сесть и успокоиться. Я сейчас вспоминаю об этом и думаю, что это было совершенно неправильно.

В результате такой формы парентификации ребенок вынужден выполнять роль, к которой он не готов. Зачастую дети даже не понимают, из-за чего разгорелась ссора. Они просто хотят прекратить ее.

Количественный анализ подтверждает тот вывод, который мы сделали на основании свободных интервью: парентификация в любой форме вредит развитию ребенка. Опыт парентификации – например, если ребенок был вынужден регулярно заботиться о больных родителях или выслушивать их жалобы – увеличивает риск развития игровой зависимости почти в пять раз. Стресс, связанный с парентификацией, остается с человеком на всю жизнь, мешает нормальному развитию и не дает создавать здоровые отношения.

Беспризорность