Эффект Эха

– Не жульничай, братишка, играем один на один! Ты и я. Без посредников.

Красавчик нетерпеливо сбросил с руки чужие косточки, ответил.

– Я договор соблюдаю от А до Я! Мир вокруг нее создал зеркальный, не отличишь! Так тебя угораздило маячки везде наставить. И почему они не сработали, не знаешь?

Пацан в бейсболке парировал ухмылкой.

– Зеркальный говоришь? А кто со стюардессиной униформой прокололся? Была красная, стала синяя. Кто тумана инфернального на аэропорт напустил, Химки не достроил? Кто дым задом наперед из трубы…

– Ой-ой-ой, лучше на свои ошибки пеняй! Ты столько подсказок ей оставил, все мимо.

Хлюпик тяжело вздохнул.

– Твоя правда. На вчерашний вечер вся надежда была. Спит Олечка, пушкой не разбудишь! Легковерная она, своими и чужими воспоминаниями живет. В старом метро за пять копеек прокатилась и ничего – все нормально! В институте кокосовых конфет объелась, « шампуня» до икоты напилась, а вчера, словно все впервые. Сколько нелепых персоналий подселил: милиционер в валенках, контролерша со свистком, кримпленовый костюм с искрой. Ты посмотри на нее, сидит, на северных капитанов любуется и в ус не дует, что от этого кафе лишь строчка в городской хронике осталась. Давно нет такого места на карте.

– Ты еще лип вдоль дороги насажал! Таблички навешал – улица «Кой – кого». Все впустую. Хотя, мне здесь нравится, пломбир вкусный, газировка без красителей, колбаса без крысиных хвостиков, – причмокнул Красавчик и облизнулся, поймал очередной восхищенный взгляд соседки напротив, незаметно послал ей воздушный поцелуй и продолжил издеваться над худеньким пареньком:

– Твои вчерашние артисты тоже не прокатили, да? А как ты старался! Стамеской мужику зубы спиливал, тетеньке ногти со скрипом прилаживал, глаза с поволокой, улыбку чеширскую.

Хлюпик по-стариковски сгорбился, промолчал. На «молодоженов» он возлагал серьезные надежды, но просчитался.

Оля вдоволь повидала чудиков, много их развелось последнее время, настоящая эпидемия.

– Да, крепко спит наша девочка. Козырной Валет бьет Даму Треф! Мой ход, – худенький пацан забарабанил пальцами по столу.

И тут его осенило:

– Есть предложение, брат. Останешься сейчас в дураках, даешь мне фору.

– Какую именно? Много не проси!

– Право на ошибку. Не перебивай! Право на одну ошибку с искренним раскаянием и возможностью ее исправления. Так вот, если я сейчас выигрываю, то позволю Олечке ошибиться, а ты не мешаешь ей искупать грех и не надоедаешь советами. Просто стоишь рядом и чешешь свою красивую репу!

– Ха! А если она совершит целых две ошибки? Или три? Если войдет во вкус? Она же у нас страшная лгунья, патологическая.

Хлюпик нахмурился.

– Я правила помню. Если наша подопечная совершает только один промах и исправляет его, мы ее возвращаем в целости и сохранности!

– Допустим так! А если эту партию выиграю я?

Хиленький подросток зыркнул на брата зверьком, в его дотоле ясных глазах вспыхнули угли, скулы резко обострились и чуть не порвали прыщавую кожу.

На гусиной шее заходил кадык.

– Шутки в сторону, ставки слишком велики. На кону двести двадцать душ, забыл? Мы и так многим рискуем, разыгрывая ее. Нам крепко влетит от Серафимы!

Лицо Красавчика тоже помрачнело и подурнело, белки залила тьма, наклонившись к своему разозлившемуся собеседнику, он процедил сквозь зубы:

– Влетит по самые гланды нам обоим, если старуха узнает! Но мы же ей ничего не скажем, да? А кто не рискует, тот пьет нарзан, теплый и без газа. Сдавай карты и постарайся на этот раз не облажаться, фокусник- вторая буква А!

Странная парочка ударила по рукам. Подоспевшая официантка разбила пари.

Оля в который раз ловила взгляд подруги, без отрыва наблюдающей за происходящим за соседним столиком.

Любопытство снова взяло вверх, она повернулась, чтобы разглядеть сидевших сзади молодых людей, как вдруг оглушительный свист тормозов за окном, глухие удары и скрежет металла, заставили ее вскочить и броситься к окну.

За окном происходило что-то невероятное.

Вишневая девятка подрезала на перекрестке небольшой грузовичок с молокозавода. От резкого торможения полуторка врезалась в фонарный столб, несколько бидонов перевернулись и залили дорогу. В сторону Красной площади заструились настоящие молочные реки. Водитель грузовичка, рыжеволосый усатый толстяк в поварском колпаке – вылитый котяра, прикормленный сметаной, с трудом вывалился из кабины и, чертыхаясь, принялся собирать покореженную тару. Загрузив полупустые бидоны в кузов, «веселый молочник» недвусмысленно сжал кулаки и направился к виновнику происшествия. Водитель новой, почти не пострадавшей в аварии Лады приоткрыл окошко, невозмутимо выдул сигаретный дым в его усатую физиономию.

– Хамло замкадное! Ездить не научился, а в Москву лезешь! Да еще со своими бидонами, – раздался его визгливый голос. Крикнул и скоренько закрутил окно.

Авария начала собирать прохожих, зеваки стекались со всех сторон, толкались, подпрыгивали, стараясь разглядеть подробности. Прибежали два милиционера в ярко начищенных сапогах, в кокардах и парадных гимнастерках.